Не суждено любить
Шрифт:
Он улыбнулся, завернув несколько кубиков льда в льняную салфетку и положив ее на ладонь Авы.
– Нет, моя дорогая. Ты не относишься к большинству женщин.
– Что ж, спасибо. Наверное…
Сердце Авы быстро застучало от глупого и совершенно неуместного удовольствия от его комментария.
– Всегда пожалуйста, – пробормотал он глубоким вкрадчивым голосом.
Нервы Авы оголились до предела. Все звуки внезапно исчезли: плеск воды в бассейне, жужжание пчел в раскаленном летнем воздухе, рокот моторных лодок на озере… Исчезло все, кроме излучающего тепло
Ава почувствовала, как жар охватил ее бедра от нарастающего желания. Она шумно вздохнула, осознав, что задержала дыхание. Чезаре с усилием сглотнул. Его пальцы сомкнулись вокруг ее запястья. Ава посмотрела ему в лицо и заметила, что его взгляд остановился на ее груди. Волны желания толкали ее на опасный путь. Она вспомнила, как ему когда-то нравились ее груди, как он любил ласкать и целовать их, доводя ее до исступления. Их взгляды встретились, и Ава поняла, что он вспоминал то же самое.
Ава больше не могла терпеть эту сладкую муку. Она попыталась вырваться, но Чезаре по-прежнему крепко держал ее за руки.
– Чезаре… – Ава сама толком не понимала, протестует она или умоляет не отпускать. Его глаза потемнели. Он хотел ее так же сильно, как и она его. – Чезаре, прошу тебя… – Ава не была уверена, что хочет, чтобы он откликался на ее сексуальное желание. Она хотела ответов и ясности.
Чезаре отдалился от нее еще до того, как она услышала голос Аннабель:
– Папа, они улетели! Я так хотела, чтобы бабочки остались, но они улетели!
– Мне жаль, малыш, но так иногда случается. Этого не должно было произойти.
Ава знала, что последняя фраза была предназначена ей. Чезаре продолжал смотреть на нее в то время, как обматывал ее ладонь салфеткой со льдом.
Она закрыла глаза, пытаясь справиться с болью.
«Дыши, – сказала она себе. – Просто дыши… Вдох. Выдох».
Словно сквозь туман она слышала, как Чезаре пытается развеселить расстроенную дочку.
«А как же я? – думала она в отчаянии. – Что делать с той пульсирующей болью, которую я ношу в сердце, потому что не знаю, что случилось с нами?»
Вопросы переполняли голову Авы, пока она сидела, зажав в ладони лед. Она прекрасно осознавала, что снова позволила Чезаре играть своими чувствами. Она провела в его обществе всего полдня, а он уже дважды смог затянуть ее в свою паутину.
Разозлившись на саму себя, она предоставила Чезаре возможность развлекать Аннабель. Дочка хохотала от восторга, когда они вместе плескались в бассейне, поднимая море брызг вокруг.
Ужин накрыли на террасе около бассейна, когда солнце начало садиться за горизонт. Аннабель вскоре начала клевать носом, не успев перестроиться на другой часовой пояс. К тому времени, как Чезаре отнес ее в спальню, она уже почти спала.
Усталость настигла Аву, когда она читала Аннабель сказку перед сном. На мгновение ее охватило желание пойти в свою комнату, накрыться шелковым покрывалом и забыть об окружающем мире.
«Нет, – решила она и гордо выпрямила спину. В прошлом году Чезаре отчетливо продемонстрировал, что может целиком и полностью вычеркнуть ее из своей жизни. И он явно продолжает придерживаться этого пути. – Я должна выяснить причины. Иначе просто сойду с ума».
Чезаре взял бокал с вином и постарался привести мысли в порядок. Но даже это сейчас казалось практически непосильной задачей. Запах Авы сводил его с ума. Господи, как близок он был к тому, чтобы снова испытать с ней былое блаженство. Но он знал, что должен остановиться, хотя это и убивало его. И он будет продолжать так делать. Каждый раз.
Ради Роберто. В качестве жалкой меры покаяния за то, что он сделал собственному брату, он должен был задушить в себе эти чувства.
Вторую половину дня он посвятил тому, чтобы составить план, согласно которому они с Авой не будут общаться больше необходимого в течение следующих нескольких недель. То, что произошло в холле, и те несколько часов, что они провели у бассейна, явственно показали ему, что в нем с новой силой вспыхнуло влечение. Влечение, которое он не имел права испытывать. Значит, у него оставался только один выход.
Он услышал легкий стук каблучков. Держа бокал с вином в руке, Чезаре наблюдал, как Ава выходит на террасу. В руке радионяня, в глазах – решимость.
Сердце его упало, хотя отчасти он был рад сложившейся ситуации. Он уже разрушил жизнь родного брата и не собирался разрушать еще одну. Он пытался по-хорошему урезонить Аву. Что ж, значит, настало время быть жестоким.
Ава остановилась напротив Чезаре и поставила на кофейный столик радионяню.
– Надеюсь, дома ее не будут мучить кошмары. Но если что, мы ее услышим.
Он молча кивнул. Его взгляд остановился на обручальном кольце. Он надел его, когда обедал с матерью на прошлой неделе во время своей недолгой остановке в Риме. Его родители и так достаточно настрадались в прошлом месяце, он не хотел их расстраивать еще больше.
Ава переминалась с ноги на ногу. Наконец она вздохнула:
– То, что ты сказал сегодня днем… Насчет того, что не должно было случиться… Что ты имел в виду? – воинственно спросила она.
Чезаре повертел бокал в руке, не отказав себе в удовольствии окинуть взглядом ее загорелые ноги и аппетитную грудь. Он мрачно усмехнулся, почувствовав напряжение в паху.
– Когда мы познакомились, я был просто потрясен твоей красотой. Ты была такой сексуальной, жизнерадостной, безрассудной. Я полетел, как мотылек на пламя. А секс… – Его дыхание сбилось. – Секс был просто невероятный! Пожалуй, даже лучший за всю мою жизнь. К сожалению, я позволил ему ослепить меня, и я совершил непростительную ошибку.
Ее глаза потемнели.
– И что же это за ошибка?
Он одним глотком допил вино и поставил пустой бокал на стол:
– Я думаю, ты согласишься со мной, что катастрофа всегда показывает, что поистине важно.