Не суждено любить
Шрифт:
– А ты думал, что можешь так просто снова эмоционально отгородиться от нее?
Стена ледяного спокойствия оттеснила его боль, и он был этому рад.
– Я был там, Ава.
Ее лицо застыло, она воинственно сложила руки на груди:
– Как сейчас? Физически ты находишься здесь, в этой комнате, но мысленно мечтаешь оказаться совсем в другом месте.
Чезаре сжал челюсти. Ава никогда не узнает, каких усилий ему стоило не закричать от боли, когда он подумал, что потерял Аннабель навсегда. Она думала, что он холодный и бесчувственный.
– А теперь ты решил, что тебе нужна твоя дочь. Думаешь, тебе для этого достаточно щелкнуть пальцами?
– Так и будет. Сожалею, если ты думала, что будет как-то иначе.
Аннабель здесь, и он не имел ни малейшего желания отпускать ее.
– Твое высокомерие просто поражает! – ехидно заметила Ава.
– Разве это тебя не заводит? – Чезаре с удовольствием заметил, что Ава слегка покраснела. Но вспыхнула она скорее от гнева, чем от смущения.
– Размечтался! Твой уровень притяжения ниже, чем температура в Арктике.
Его темпераментная жена обычно набрасывалась на него первой, не задумываясь о последствиях. Именно это его в ней так привлекало. Ее импульсивность, ее слепая, неконтролируемая жажда жизни.
Ава встала и подошла к окну. Ее длинная цветастая юбка взметнулась разноцветным вихрем. Чезаре поймал себя на том, что жадным взглядом провожает жену. Он слишком быстро теряет над собой контроль!
Их первая встреча была умопомрачительно пьянящей. Ава раскрашивала его дни яркими красками и освещала ночи, как комета. Не обращая внимания на инстинкты, твердившие ему об опасности, он ослабил свою внутреннюю броню.
Он снова позволил женщине затронуть свое сердце. Хотя однажды поклялся самому себе и своему брату Роберто никогда больше этого не допускать.
Чезаре как раз закончил деловую встречу в Абу-Даби, когда узнал, что Ава воспользовалась его личным самолетом. Он даже собирался приказать своему пилоту вернуть ее обратно на Бали. Но он знал, что Ава непременно найдет другой способ добиться своего.
Она повернулась и скрестила руки на груди, готовая обороняться. Чезаре подавил мрачную ухмылку: его Ава совсем не изменилась. Теперь это не женщина, а львица. Он не должен был ставить ее на главное место в своей жизни! Хотя осознание того, что он был ее первым мужчиной, до сих пор заставляло его сердце биться чаще. Он не должен был надевать ей на палец фамильный изумруд семьи ди Гойя!
Его взгляд упал на руки Авы.
– Где твое обручальное кольцо?
Ее глаза, такого же изумительного цвета, как и семейная реликвия ди Гойя, расширились от удивления.
– Кольцо? – эхом повторила она.
– Да. Где оно?
– Не знаю… в какой-нибудь шкатулке. Да какое это имеет значение?
Чезаре охватило абсолютно иррациональное желание схватить Аву за плечи и трясти, пока он не выяснит, почему это чертово обручальное кольцо не на ее пальце. Вместо этого он сунул руки в карманы и остался стоять на месте.
– Просто выясняю,
– Как приятно, что ты такого высокого мнения обо мне, Чезаре. – Ава сжала кулаки. – И мне не нужно закладывать подаренные тобой драгоценности, чтобы кому-то помочь. Я зарабатываю более чем достаточно, чтобы самостоятельно финансировать свою благотворительность.
Ава даже не подумала, что, сложив руки на груди, она лишь подчеркнула соблазнительные изгибы. Темные соски слегка просвечивали сквозь тонкую ткань белого хлопкового топа. Чезаре мгновенно ощутил тяжесть в паху.
– У тебя есть любовник?
Черт возьми, откуда взялся этот вопрос? Непослушными пальцами он провел по волосам, увидев, как вытянулось от изумления лицо Авы.
– В твоей коммуне. В прошлом году мы провели так мало времени вместе, что я даже не знаю, с кем ты общаешься!
– Но чья в этом вина? Не вздумай отправиться туда со мной, Чезаре!
Ее уход от ответа пробудил в нем волну жгучей ревности.
– Почему? Разве коммуна заставляет подписывать клятву секретности?
– Это не коммуна! И люди там…
– Адепты книги «Есть, молиться, любить»?
– Нет. Веришь ты или нет, но они профессионалы, которые не жалеют своего времени, чтобы помочь людям, которые в этом нуждаются, особенно после землетрясения. Не все находят себя, заключая многомиллионные сделки, Чезаре! Почему ты отказался от дочери?
– Я думал, что оставаться в стороне – к лучшему. Если тебе станет от этого легче, назовем это ошибочным суждением с моей стороны.
Любить Аву – да и любую другую женщину – ему было не суждено. Только не после того, через что пришлось пройти Роберто. Не после Валентины…
В некотором смысле землетрясение стало для Чезаре призывом к пробуждению. И теперь у него есть вся оставшаяся жизнь, чтобы стать настоящим отцом своей дочери.
– Ошибочное суждение? – немедленно отреагировала Ава. – Это и к нашему браку относится?
Проигнорировав ее, он подошел к бару, обуздав желание налить себе чего-нибудь покрепче и побольше. За прошлый год он неоднократно напивался в стельку, но сейчас не мог себе этого позволить. Ему нужно сосредоточиться.
– Ответь мне, Чезаре. Все, что происходит между нами… У тебя другая женщина? – упорствовала Ава.
Чезаре горько рассмеялся. Он налил воды в высокий стакан и протянул его жене:
– Ну почему женщины всегда думают, что дело в сопернице?
– Потому что мужчины предсказуемы. – Она посмотрела ему прямо в глаза.
– Тебе станет легче, если я скажу, что дело в другой женщине?
От его внимательного взгляда не укрылось, что глаза Авы наполнились болью. Ее губы дрогнули, прежде чем она упрямо их поджала. Но взгляда она не отвела.
– Это действительно так?
В некотором смысле ему бы хотелось, чтобы дело действительно было в неверности. Потому что измена означала бы, что он разлюбил.