Не та девушка
Шрифт:
Можно было ожидать, что эти слова прозвучат с сарказмом, однако… по всему выходило, что Джулиан Кин говорил совершенно искренне. Причем его искренность смутила даже мистера Дарема. Я видела в глазах преподобного колебания, сомнения…
— Да, мистер Дарем оказался рядом очень вовремя, — подтвердила я. — Но не стоит так сильно волноваться обо мне.
Мистер Кин снова повернулся ко мне.
— Возможно, стоит вернуться домой, мисс Мерсер, если вам уже лучше?
Я не без удовольствия согласилась, ведь это означало помимо всего прочего и несколько минут наедине с Джулианом.
Конечно,
Мистер Дарем с насмешкой следил за мной и Джулианом, пока мы шли к дверям, да и после я чувствовала как тяжелый взгляд священника буравит спину.
— Вам нужно лучше следить за своим здоровьем, мисс Мерсер, — с мягкой заботой выговаривал мне Джулиан, на чью руку я опиралась. Мое состояние вовсе не было настолько ужасным, и я вполне могла передвигаться без посторонней помощи. Но не хотела.
— Я постараюсь следовать вашим советам, мистер Кин, — потупившись, пообещала я, — но, уверяю, со мной действительно все хорошо.
Не считая того, что теперь я не могу войти в церковь и не переношу символов веры словно какая-то нечисть. Право слово, сущие мелочи. Сейчас за это уже не сжигают на костре.
— Как жаль, что у меня нет права заботиться о вас больше, чем сейчас, — пробормотал мистер Кин за секунду до того, как за моей спиной закрылась дверь дома миссис Мидуэл.
Первым делом я отправилась успокаивать хозяйку, ни капли не сомневаясь в том, что ей уже все донесли о моем плачевном состоянии. Ну, в самом деле, не может же сама миссис Мидуэл оказаться менее осведомленной, чем мистер Кин! Однако оказалось, что куда больше мою нанимательницу занимала миссис Дарем.
Да оно и неудивительно! Сьюзан Дарем считалась вечно безмолвствующей затворницей, что, кажется, ни разу не выходила на улицу без сопровождения своего мужа. И вот теперь миссис Дарем сидит в гостиной миссис Мидуэл и пьет чай, словно бы это самое обычное для нее дело.
Мы поздоровались с гостьей, как того требовали приличия. Жена Джорджа Дарема вела себя вроде бы как обычно, была молчалива, сидела так, словно проглотила пол… Но ситуация все равно оставалась странной и необъяснимой! Потому что Сьюзан Дарем не могла вот так запросто разгуливать по деревне! Кто угодно — но не она!
— Джордж сегодня отправился по делам, — пояснила гостья, когда у нее спросили, где же ее муж, который неизменно сопровождал ее во время всех прогулок.
Со стороны могло показаться, что миссис Дарем позволила себе крохотную попытку бунта, когда капитан ослабил хватку. Да, именно так подумали бы многие, однако же я была совершенно уверена, что Джордж Дарем относился к жене совершенно равнодушно и никогда не указывал, как ей себя вести.
Сьюзан ни в чем не ущемляют, к тому же не следовало забывать, что она полновластная хозяйка своего немалого состояния. И если так…
Меня неожиданно озарило. Я уяснила простейшую истину, которую почему-то прежде игнорировала.
Власть у того, кто держит в руках деньги, и тут уж нет никакой разницы — мужчина ты или женщина.
В семье Даремов деньгами управляет Сьюзан, а вовсе не ее муж. А раз управляет деньгами — то, вероятно, управляет и всем остальным.
Пусть Творец и судил так, что у мужчин больше силы и власти, женщина с состоянием редко оказывается в зависимости от кого бы то ни было. Даже от собственного мужа.
Все это время Сьюзан Дарем вела себя точно так, как хотела сама. Иначе и быть не могло. Джордж Дарем просто не имел достаточно влияния, чтобы заставить жену сделать хоть что-то. Значит, она по собственной воле отправилась в Сеннен вместе с супругом, и все местные кумушки совершенно безосновательно твердили о тиране-муже, который заставил страдать в дороге свою больную жену.
А чья это изначально вообще была идея — навестить Генри Дарема здесь, в деревне, сразу после того, как он нашел, наконец, свою нареченную невесту, мисс Элизабет Мерсер?
Только отточенное за три года при миссис Мидуэл умение бестрепетно лгать позволило мне не перемениться в лице после таких размышлений.
Она ведь из нортширских Денби — эта миссис Дарем, ее семья проживает в моем родном графстве. И это далеко не самая важная деталь. Денби в родстве с Эверсами. Не зря викарий так изумлялся тому факту, что я ни разу не задалась вопросом, к кому должно отойти наследство графа Карлайла.
Я была так труслива, что даже стала глупа!
— Мужчины вечно так заняты, — с иронией прокомментировала миссис Мидуэл. — Мой муж тоже постоянно отлучался по делам, но, клянусь Творцом, от его стараний в нашем доме не пребывало богатства и благополучия.
При одном упоминании Творца у меня мгновенно началась мигрень. Кажется, вера моей хозяйки была сильной и даже искренней. Тут впору радоваться, но как-то не получалось.
Миссис Дарем бездумно улыбалась, слушая хозяйку дома, однако в противовес безмятежности молодой женщины, ее тонкие белые пальцы сжимали фарфоровую чашку так, что странно, как та еще трещинами не пошла.
Что же настолько сильно досадило невестке преподобного? Упоминание блудного мужа? Или Творца?
Вполне может быть, после чересчур тесного общения с преподобным — и с шутом! — я буду везде и во всех видеть связь с нечистой силой, однако в отношении молодой миссис Дарем у меня появилось множество самых разнообразных подозрений.
И, черт подери, она была единственной из всех, кого убить вроде как пытались, однако не сумели осуществить задуманное! Хрупкая и болезненная Сьюзан Дарем упала с крутой лестницы и все равно осталась жива! Практически чудо! Никому ни до, ни после не удалось уцелеть после покушения. И никто ни в чем не заподозрил бедняжку миссис Дарем, которая так кротко сносит все свои несчастья.
И ведь когда умерла миссис Хайнс, когда все произошло — в доме были не только мистер Дарем и его старший брат. Миссис Дарем тоже находилась в доме деверя и даже давала показания по поводу произошедшего. Миссис Дарем имела возможность подсыпать яд в чай. Но никому не пришло в голову думать на кроткую женщину.