Не так, как у людей
Шрифт:
— Может, я лучше шариковой ручкой…
— Даже не приближайся ко мне с этой пакостью! Писать положено пером и чернилами именно из этого сосуда! И только попробуй написать коряво! Я тебе до конца жизни в кошмарах буду являться!
Пришлось брать в руки белое перышко. Я сняла с чернильницы крышечку и аккуратно опустила в нее кончик. Никогда не думала, что мне придется воспользоваться такими варварскими письменными принадлежностями. «Приворотное зелье», — вывела я крупными буквами вверху страницы. Пока вроде придраться не к чему. Я макнула перо и опять занесла над страницей. С острого кончика стремительно сорвалась капля и упала
— Предупреждать надо, что хочешь украсить букву, а не испортить ее кляксой, — ворчливо заметила Книга.
— Не успела, — смущенно сказала я. Фух! На этот раз пронесло.
Я опять макнула перо и осторожно убрала лишние чернила о край чернильницы. Лучше не рисковать. Одну за одной я начала каллиграфически выводить буквы. Еще никогда я так не старалась при письме. Мне не хотелось опять поссориться с Книгой, да и оставить мазню с кляксами на память потомкам тоже было неудобно. К концу текста я неожиданно даже вошла во вкус и приноровилась к необычным письменным принадлежностям. Получилось, на мой взгляд, довольно аккуратно и красиво. Едва я поставила последнюю точку, как перо и чернильница исчезли, растворившись в воздухе, а чистые поля листа начали оплетать причудливые побеги зелени, выводимые невидимой рукой. Это магия, заложенная в Книгу, распознала записанное как природное заклинание, и поспешила выделить соответствующим образом. Мне оставалось только наблюдать за оформлением со стороны.
— А откуда взялся новенький чистый лист бумаги? — наконец отважилась я задать вопрос. — У тебя же оставались только обгоревшие листы с остатками надписей.
— Я его создала специально для записи приворотного зелья. Не все же мне только терять листы, — благодушно ответила Книга.
— А остальные ты тоже можешь обновить? — громко поинтересовалась я вслух.
— Тсс. Не ори, — отозвалась Книга взволнованно.
— Так можешь? — уже мысленно задала я повторный вопрос.
— Это тайна, так что не кричи об этом вслух.
— Значит, можешь? — опять попыталась настоять я на прямом ответе.
— Да.
— Так почему ты до сих пор не уберешь обгоревшие листы, пятна на них, не поправишь чернила?
— Держи карман шире! Так меня листают бережно, с трепетом. И никто, кроме одной криворукой особы, еще не отважился меня уронить. К пожелтевшей от времени бумаге больше уважения. Все боятся, что листы могут рассыпаться, — хихикнула Книга. — Никто не догадывается, что так бы и случилось, если бы я периодически немного не обновляла страницы. Только Главный магистр, по-моему, в курсе. Можно было бы сделать страницы белоснежными и хрустящими, убрать все пятна, но так неинтересно.
— Да, в заклинаниях, написанных в новенькой, как будто свежеотпечатанной книге, возникает больше сомнений в подлинности.
— Это тоже. Так что молчи! И не слушай этого Главного магистра. Я буду совсем не против еще одной парочки восстановленных заклинаний.
— Зато мне что-то совсем расхотелось экспериментировать. Мы еще так и не разобрались, как вызвать ледяные колья. Сергей Иванович уже месяц подбирает слова и тянет руку, как я, пытаясь восстановить заклинание. Но это с разрешения Главного магистра.
— Растяпы! — заявила Книга
ГЛАВА 8
Ардейл нервно ходил по комнате туда-сюда, морщась всякий раз, когда наступал в пятна подсохшей крови на полу. Он спокойно поворачивался спиной к высшему демону, вызванному им для убийства учеников Ковена. Опасности для него это не представляло. Ритуал был проведен правильно, а потому демон мог причинить вред любому человеку, кроме него. Ардейлу надоело ждать, а потому он нашел демона в каком-то подвале в Италии и решил телепортироваться туда и высказать свое недовольство.
— Ожидание меня утомило. Я хочу видеть результат! Где трупы магов, а не этого человечишки, валяющегося в углу?
— Я работаю над этим, — ответил демон, нагло посмотрев в глаза черного магистра. От этого взгляда любому стало бы не по себе, и Ардейлу стоило больших усилий скрыть нервную дрожь и инстинктивный страх.
— Через два дня я отправлю тебя назад в пекло, если ты не выполнишь задание, — пригрозил черный магистр, надеясь, что демон поверит в его блеф. Загнать обратно демона Высшего круга было не в его власти, если тот сам не захочет уйти.
Громкий хриплый смех эхом отразился от стен подвала.
— Я закончу дело, но не из-за твоей жалкой угрозы, а потому, что мне самому надоело ждать, — сказал демон, ловко жонглируя в воздухе шестью темными сферами, каждая из которых была темницей человеческой души.
— Буду ждать результатов, — коротко произнес Филипп Ардейл и поспешил к лестнице, ведущей из подвала наверх. Он привык чувствовать свою силу и власть, быть хозяином положения, а потому роль просителя была ему неприятна. Ситуация уже давно выскользнула из-под его контроля.
Ардейл вернулся в свою квартиру в отвратительном настроении. Он любил планировать события и манипулировать людьми, как шахматными фигурами, а сейчас это ему не очень хорошо удавалось. Его планы зависели от демона. Ардейлу вскоре предстояло отчитываться перед Верховным магистром о проделанной работе по срыву реставрации Белого Ковена. Только он отвечал за это. Но сказать пока было нечего. А ведь эти дополнительные обязанности позволяли ему беспрепятственно соваться в чужие владения и хозяйничать там. Остальные черные магистры вынуждены были смириться с тем, что он иногда действует не только у себя во Франции, но и у них. Это очень нравилось Ардейлу. Фактически он сейчас являлся правой рукой Верховного магистра. Он чувствовал себя особенным, у него было больше прав и больше власти, чем у других.
Магистр налил себе из хрустального графинчика на столике бокал вина и, ходя кругами по комнате, попытался предугадать ход событий и меры, которые надо принять, чтобы они развивались в необходимом русле. Кто-то играл в стратегические игры, а Ардейл предпочитал по-своему планировать и перекраивать реальную жизнь. Он скользнул взглядом по стене и увидел свое отражение в зеркале, вгляделся. В уголках глаз и на лбу заметил маленькие морщинки, которые старили его на несколько лет. Свободной рукой он пригладил свою шевелюру и увидел один седой волосок. Ардейл с тревогой разнял пряди волос и убедился, что седина больше нигде не укоренилась. Но и малых признаков старения хватило, чтобы недовольно сморщиться и залпом выпить вино, не оценив букет. Он набрал номер телефона своего ученика.