Не такая, не такой
Шрифт:
Лере сорок три, и она даже не пытается их скрыть – носит подчеркнуто строгие женские костюмы в стиле Жаклин Кеннеди, напоминает, что бриллианты лучше всего смотрятся на зрелых женщинах, – не забывает подчеркнуть размеры этих бриллиантов и совершенно спокойно рассказывает, что ездила на подтяжку век.
Она могла бы еще молодиться – со спины ей больше двадцати и не дашь. Но глаза – в глазах женщины за сорок уже все видно. И не пресловутая усталость – какая там усталость, когда она с подружками куролесит до утра! Нет, тот
– Юл, открой ротик! – Лера уже разворошила пирожные, отломила от одного половину и теперь тянула на ложечке мне.
Еле увернулся, но липкая глазурь все равно испачкала щеку. Лера поднялась на цыпочки, кончиком языка слизнула ее… и задержалась. Руки привычно действовали сами, ложась на ее идеально выточенную упорным фитнесом талию. Грудью уперлась в меня, я подхватил ее бедра и приподнял, проминая пальцами упругую задницу. Губы тут же присосались к моим губам, и я почувствовал малиновый привкус.
– Вкусно? – игриво шепнула она мне на ухо.
Шут его знает.
То есть пирожное вкусно, а вот эти выкрутасы почему-то вдруг вызвали странное отвращение. Вроде взрослые люди, знаем, что друг от друга хотим, к чему эти киношные игры? Какие-то ненатуральные страсти, картинка для галочки.
Хотя обычно мне нравилось, когда Лера придумывала что-то новенькое и приносила в гости характерные плотные пакеты из секс-шопа. Может, наше время просто истекло?
Поставил ее на пол и кивнул на дверь:
– Идет кто-то.
– Да и черт с ним… – Лера снова прижалась ко мне всем телом.
А вот это уже нехорошо. Одно дело – потрахать с полгода жену своего друга, получить взаимное удовольствие и разойтись по углам, другое – когда ей вдруг становится скучно в ее роли примерной боевой подруги и хочется драмы и страстей.
К счастью, на кухню вошел Альберт. Лера его никогда не любила, поэтому отлипла от меня и снова занялась пирожными. Но он ни на секунду не обманулся ее беспечным видом, моментально сосканировал и растрепанные волосы, и выбившуюся блузку – бросил на меня проницательный взгляд, комментировать не стал.
– Юл, это ты девушку напугал?
– Какую девушку? – нахмурился.
– Ту, что вылетела отсюда, как будто на нее цепных собак спустили. Мог бы быть погостеприимнее.
– А, с пирожными! – наконец сообразил.
– Ой, так это была Ася? – вмешалась Лера. – У нее на аватарке совсем другое фото. Такая бесплотная блондинка, на эльфа похожа.
– Нет, эта… плотная вполне. И зовут Соня.
– Значит, курьер, – поскучнела Лера. – Зря она таких толстушек нанимает. Пирожные легкие, воздушные, а тут посмотришь на нее – и передумаешь.
– Не ешь, нам больше достанется. – Альберт вклинился между мной и Лерой и подхватил сердечко с блюда. – О, а это клубничное. Они разные, что ли?
– Да, она говорила, есть еще с какими-то
– Да, с шоколадными! И там должны быть прослойки из базилика и мяты, – обрадовалась Лера. – О, мужчины, если бы вы могли чувствовать утонченные вкусы так же, как женщины… Но вам не дано! Юл, пойдем наверх, там потише. Так и быть, поделюсь с тобой еще одним пирожным. Возьми просекко в холодильнике.
Намек был более чем прозрачным. Пока Матвей дегустирует сигары с коньяком, мы потеряемся в одной из гостевых спален. Не раз и не два мы уже этот фокус проделывали, почему бы не сегодня?
Сам не знаю.
– О, я с вами! – вдруг с энтузиазмом сообщил Альберт. – Только я виски возьму, ничего? Лер, эти пирожные сочетаются с виски?
– Сочетаются, – скрипнула зубами Лера.
– Отлично, тогда давай ты пирожные, я виски, Юл шампанское, еще кого-нибудь из гостиной подхватим и закатимся наверх. У вас проектор работает? Посмотрим кино под это дело?
Как и думал, Лера незаметно потерялась вместе с блюдом где-то по дороге на второй этаж, и в итоге мы с Альбертом оказались там вдвоем. Он прихватил два тяжелых толстостенных бокала и разлил по ним темно-янтарный сингл-молт. Просекко не пригодилось – заглянул в ближайшую спальню и оставил его на тумбочке. Теплое шампанское после секса лучше, чем никакого.
– Пожалуйста, – отсалютовал мне Альберт и отпил виски.
– Психолог чертов, – проворчал, падая в кресло.
Басы этажом ниже толкались в ступни, пробирали почище алкоголя, но здесь было темно и тихо, и так мне нравилось больше. Сказал бы, что старею, но это со мной последние пятнадцать лет.
– Жениться вам надо, барин, – философски заявил мой не в меру наглый друг, опрокидывая второй бокал.
– Восьмой раз? Что я там не видел?
– А что ты там видел семь предыдущих раз?
– Пеленки и нищету, общаги и водку, страх и бабло, шмотки и тачки, гламур и измены, ложь и скандалы, нытье и скуку.
– Ого…
– Да, Алик, это тебе энциклопедия семейной жизни от Юлиана Владимировича Гришина. Запиши где-нибудь, намотай на какой-нибудь свой седой ус, пригодится.
– Вряд ли, Юль. Вот это все – уже не пригодится.
Он так спокойно и странно это сказал, что я присмотрелся:
– Ну-ка, повернись к свету… Что у тебя с глазами? Алик, да ты влюбился, что ли? Зацепила шальная пуля?
– Шальная… – Альберт покачал виски в бокале и глотнул еще. Улыбнулся. – Можно сказать и так. Но мы сейчас вообще-то о тебе.
– Что обо мне? – буркнул. Не помню, когда у меня такие же глаза были последний раз. – Зачем мне жениться? Для хорошего секса у меня есть качественные замужние дамы, которые все знают и о мужском, и о женском теле и не выносят мозг.