Не тот вариант...
Шрифт:
— Ради нас? — переспросил тогда Алексей, полагая, что всё же ослышался. — А ты хоть раз поинтересовалась, на сколько нам, детям, нужна была такая ваша семья? Как нам теперь жить с вашим этим прошлым? Сколько вот тут, — при этих словах он выразительно постучал себя указательным пальцем по виску, — Сидит проблем, которые никак не получается отпустить? На сколько счастлива Таня, выросшая в семье, где отец практически не скрывал свои похождения, а мать рыдала в подушку, когда он еще и руки распускал? — до того момента не позволял себе подобных высказываний при общении с матерью. Но тогда сдержаться не получилось.
—
— Она счастлива, живя в чуждой ей стране, — перебил Алексей мать, уже не сдерживая едкого сарказма в тоне. — Она счастлива, закрывая глаза на выходки мужа, потому что в противном случае, при разводе, ей ничего не светит. Это — счастье?
— Все терпят, и она может потерпеть. По крайней мере, в Европе живет, ни в чем не нуждается. И у детей другая жизнь будет.
Относительно сестры с матерью часто спорил. Но до того момента от резких высказываний воздерживался. В конечном счете, Татьяна давно не ребенок, и сама была способна принимать решения. И если Европа — её выбор, не ему на тот влиять.
— А я так жить не хочу и не буду, — заявил он категорично, секундой спустя добавив, — Нажился на всю оставшуюся жизнь.
— Лёша, Оленька…
— Оленька больше мне не жена. Очень надеялся, что ты меня хотя бы попытаешься понять. На понимание в полной мере не рассчитывал. Вижу, зря приехал. Ты живешь в своем мире, живи. Только меня, в таком случае, больше не увидишь…
И он тогда не просто ушел, уехал. И сорвался… Пил долго и практически беспробудно. И если бы на пороге его питерской квартиры вовремя не появились Димка с Арциховским (друг и режиссер-постановщик в одном лице), неизвестно, где сейчас был бы. Одно до сих пор оставалось неясным, как его, при закрытых тогда, в связи с ковидом, больницах, всё же сумели отправить на лечение…
Медленно выдохнув, коротко нажал на дверной звонок…
Дверь открыла юная, по крайней мере на первый взгляд, особа. Учитывая, что дочерей у него, во всяком случае — официально признанных точно, не было, то могла оказаться кем угодно, в том числе и… А вот тут сердце кольнуло… Мать никогда не жаловалась на здоровье, но… Учитывая возраст, ситуацию с не желающим сдаваться ковидом… И их последний конфликт…
— Мария Павловна дома? — скрыть беспокойства в тоне не получилось. Однако, очаровательное создание, как-то уж по-детски хлопнув ресничками, утвердительно кивнуло и, заверив:
— Да, конечно, — отступила от двери. — Входите, сейчас…
Закончить она не успела. С вопросом:
— Кто там, Лада? — в холл вышла… Ленка… Вот уж с кем точно не ожидал в новогоднюю ночь встретиться в этом доме, так это с первой женой.
— Лена? — кажется, не верил собственным глазам. И снова ощутил нешуточное беспокойство. Не сказать, что мать сильно любила свою первую невестку. До сих пор, именно ей, не простила их развода, но, в то же время, отношения женщины поддерживали дружеские, он бы даже сказал — родственные. И если бывшая сейчас здесь, а не с собственной семьей… Мысли напрашиваются не самые радужные. А учитывая максимальную освещенность дома…
— Константинов? — в растерянности оказалась и она. — Что ты делаешь здесь?
Такое редко
— Ну, вообще-то, это мой дом, — напомнил Алексей, ставя на пол дорожную сумку. — А вот ты, действительно, какими ветрами? С мамой… — и всё же не выдержал, подвел к беспокоящему сейчас вопросу. Он прекрасно понимал, что мог опоздать, чего уже никогда не сможет себе простить. Вот в таком случае жизнь, действительно, разделится на «до» и «после».
— В порядке всё, — заверила Ленка, кажется, наконец догадавшись о причине настороженности нежданного гостя. — Руководит сервировкой стола.
Алексей, медленно выдохнув, на мгновение прикрыл глаза. Вот сейчас следовало окончательно успокоиться и разобраться со вторым моментом. Если с мадам Константиновой всё в полном порядке, а раз мама руководит сервировкой стола, значит так оно и есть, то, в таком случае, какого рожна здесь делает Ленка. Нет, он ничего не имел против её здесь присутствия, но…
— А эта юная леди у нас… кто? — осторожно задал он следующий вопрос, ломая голову над тем, как подвести к самому главному.
— А эта юная леди у нас, с большой долей вероятности, будущая жена нашего сына, — на одном дыхании выдала бывшая мадам Константинова, а ныне — Гарбузова. И, судя по тону, каким была выдана информация, что-то её в данном факте не устраивало.
Димка… Старший из сыновей. В этом году — благополучно защитившийся и начавший самостоятельную практику хирурга. Пока — в муниципальной больнице своего района. Константинов предлагал помочь подыскать более доходное место в частной клинике, однако парень на отрез отказался, заявив, что вопросы со своей карьерой будет решать сам. Ломать и настаивать не стал…
— О как! — Константинов мгновенно оживившись, не без интереса глянул в сторону двери, ведущей в комнату. — Так понимаю, в этом году я пропустил нечто важное…
— Если не перестанешь жить на своих съемочных площадках и сценах, не заметишь, как прадедом станешь, — кажется, они оба забыли о том, что говорят по-прежнему в дверях. А язвительный тон бывшей заставил невольно насторожиться. Вот такого поворота пока не ожидалось. Вернее, Константинов как-то, кажется не до конца осознавал, что мальчишка давно вырос. Причем, вырос на столько, чтобы прийти к решению создать собственную семью. Да еще — с рождением ребенка, что уже вообще выходило за рамки!
— Не понял, я… что — уже дед? — стать в 45 лет дедом в его планы не входило совершенно!
— Константинов… — вновь начала Ленка, но была вынуждена смолкнуть. В холл вышла Мария Павловна. В свои 67 выглядела она безупречно. Увидев сына, в растерянности остановилась… Они не виделись… больше года. После крупной ссоры, когда он ушел, хлопнув дверью. Когда приехал сюда, чтобы найти покой, понимание, в какой-то степени и поддержку. А получил назидательные советы, нравоучения и требования… В свои почти, на тот момент, 44…