Не тот вариант...
Шрифт:
— Лёша… — женщина сделала неуверенный шаг в его сторону, но он оказался рядом первым. Крепко обняв пожилую женщину, с силой зажмурился. Боялся, панически боялся другого приема… Слишком хорошо знал характер матери. Его могли не простить. До сих пор.
— Прости… — услышала она тихий голос сына, увидеть которого, зная характер последнего, не надеялась еще долго. И его появление на пороге этого дома за несколько часов до наступления Нового года… Лучшего подарка ей и не нужно было. — Я не должен был тогда…
— Поговорим потом, — предложила Мария Павловна, с теплотой посмотрев на сына. — Ты… как на долго? — она скучала, понял это по
— Ну, если примите, то до Рождества включительно, — заверил Константинов, тут же поинтересовавшись, — Не помешаю?
— И он еще спрашивает, — мать улыбнулась такой знакомой и дорогой ему улыбкой. — Лёша, погоди, — она остановила его на пути к комнате, где сегодня, как, впрочем, и обычно, накрыли праздничный стол. — У нас еще один гость, — и что-то её в данном сообщении очень сильно беспокоило. Причина точно была не в юном даровании, открывшей ему несколько минут назад дверь дома. Значит, был кто-то ещё…
Оглянувшись, Алексей очень внимательно посмотрел на пожилую женщину, застывшую в какой-то, непонятной ему, растерянности. Он бы даже сказал — тревоге. Последний раз в таком состоянии видел мать… давно. Лет 15 назад, может чуть меньше…
— Мам… — что могло её до такой степени беспокоить, пока даже представить себе не мог, однако точно понимал, что разрядить ситуацию как-то требовалось. — У тебя появился кавалер? — сделал он попытку пошутить, одновременно заверив, — Обещаю не устраивать подростковых сцен ревности. И как любящий, и всё понимающий сын — принять его в нашу семью. Правда при условии, что с твоей стороны не будет настойчивого требования называть его папой.
Мария Павловна отстала от сына на шаг, когда тот переступил порог комнаты… А Константинов… почувствовал жгучую боль в груди… У него не было непримиримой ненависти к этому человеку… На сегодняшний день — не было ничего… Они не виделись последние лет 15, может чуть меньше. Не только не виделись, не общались. От слова — совсем. Даже изредка не созванивались. И уж увидеть его в своем доме сегодня…
— Неожиданно, — обронил Константинов, машинально здороваясь с оказавшимся поблизости сыном. Его присутствие в данном доме даже в новогоднюю ночь, не вызывало никаких вопросов. Вот только сам оказался в слишком сильном напряжении. И это напряжение, в буквальном смысле слова, было осязаемо.
— Пожалуй, мне лучше уехать, — обронил мужчина, решительно направившись из комнаты. Он же не проронил ни слова. А за ним, с нескрываемым беспокойством, наблюдали четыре пары глаз: бывшая жена, сын, мать и юное, совершенно ничего не понимающее дарование… По всей видимости, последнее не успели посвятить во все перипетии их семьи.
— Садитесь за стол, я сейчас, — словно очнувшись, Константинов резко развернувшись, решительно вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. Вот этот вопрос должен был решить сам.
— Если бы я знала, что Лёша сегодня появится… — тихо, с трудом сдерживая дрожь в голосе, проговорила Мария Павловна.
— Они в любой момент могли встретиться, — возразила Лена, успокаивающе обнимая бывшую свекровь. — Люди взрослые, может и к лучшему, что сегодня. Давайте надеяться на лучшее, и пока они там как-то пытаются объясниться, мы с вами попробуем ваш фирменный салат, — предложила Лена, кивнув сыну, по-прежнему в растерянности стоявшему посреди комнаты.
С отцом у Димки никогда не было натянутых
Последние года два лишь изредка созванивались. Он был в курсе всех семейных проблем отца, срыва. Собственно, год назад и виделись крайний раз. По совету Арциховского, отправив отца в больницу, не мозолил тому глаза, согласившись с тем, что взрослому человеку будет непросто общаться с сыном после малоприятного инцидента в собственной жизни. Был рад, когда узнал, что Константинов-старший снова вернулся к работе. Но сегодня…
Столь сдержанная, а в какой-то степени даже и отрешенная встреча у них впервые. И как на оную реагировать, Димка не имел ни малейшего представления…
— Подожди, — Алексей остановил мужчину, когда тот уже надев куртку, потянулся за шапкой. — Куда ты сейчас?
— На вокзал… — обронил тот, нахлобучивая головной убор. Манера носить вот так шапку, подобно птичьему гнезду, не изменилась даже за годы… Да ничего не изменилось. Разве только внешне жизнь заметно потрепала. Видимо после матери ходить за ним, как за царской персоной, было некому.
— Разумно, — утвердительно кивнув, согласился Константинов, глянув на наручные часы. — Полтора часа до Нового года. То, что надо.
Разговор не клеился. Да и не мог склеиться, учитывая то, как они расстались много лет назад. Тогда едва до рукопашной не дошло. Мать вмешалась. Защищая отца… Она всегда его защищала. Он был для неё важнее даже собственных детей.
— Не хочу портить вам праздник, — обронил мужчина, берясь за дверную ручку.
— Отлично. Ты ей, — при этом Константинов кивнул в сторону комнаты, — Всю жизнь портил не только праздники. И я до сих пор считаю, что 15 лет назад поступил правильно. Кто-то должен был остановить тот беспредел, — продолжал он спокойным, выдержанным тоном, чего до сих пор от себя не ожидал, и встречи с данным человеком откровенно опасался. — А я называю это именно беспределом. Потому что считаю: не нужна стала женщина — уходи. Не измывайся ни над ней, ни над детьми. Но судя по тому, что ты сегодня, сейчас, здесь — что-то пошло не так. Не мое дело. Мать хочет видеть тебя — пусть. Только имей ввиду, если сейчас закроешь за собой вот эту дверь, порог этого дома больше не переступишь. Никогда. Подумай. Только хорошенько подумай. Я редко меняю свои решения. В твоем случае делаю исключение.
Дверь в холл осталась чуть приоткрытой. Константинов, тепло улыбнувшись сидящим за столом дамам и, еще раз обменявшись приветственным рукопожатием с сыном, прошел к одному из свободных стульев. Он принял непростое для себя решение. Но обсуждать этого ни с кем не собирался. Да и… пока нечего было обсуждать. Его решение пока не означало ничего… Он просто позволил остаться человеку, которого… в последнюю очередь желал видеть в… своем доме.
Кажется, прошла целая вечность прежде, чем дверь из холла снова открылась… Константинов на мгновение задержал дыхание, стараясь взять под контроль эмоции. Он сам предложил этому человеку серьезно подумать и принять решение. По всей видимости… Ради спокойствия матери готов был терпеть даже его общество… Тем более, что на пороге — новый год. Кто знает, возможно решенный вопрос с прошлым, наконец позволит восстановить баланс в настоящем, и сделать уверенный шаг в будущее…