Не твои наследники

Николаева Елена

Молча спускаюсь вниз. По выражению лица Исаева понимаю, что он не только очарован, он даже немного… то ли растерян, то ли удивлён.

Перебрав кучу новой одежды, остановилась на элегантном вязанном платье серого цвета, расшитом мелкими пайетками и перьями страуса. Я очень редко носила длинные наряды, потому что думала, мне такие не идут. Всегда выбирала что-то практичное. В основном джинсы, блузки и свитера.

Должна признать, это платье не просто дорогое, удобное и сшито как на меня, в нём я чувствую себя аристократкой.

На скорую руку уложила волосы в причёску,

сделала незаморочистый дымчатый макияж. Успела накрасить губы блеском и даже надеть чулки с подвязками под кружевное чёрное бельё. Всё, как ему нравится. От чего он точно сходит с ума. Конечно же в таком наряде к гинекологу на приём не ходят, но что только не сделаешь ради того, чтобы позлить потенциального фиктивного мужа! Особенно тогда, когда в твоей ладони находится злосчастный стаканчик от Юли, в который было велено пописать.

— Думаю, Вадим оценит её по достоинству… — раздаётся негромкий голос начальника охраны, когда тот приносит мою шубку и вручает её Исаеву. Осознаю, что это очередной дружеский стеб, который Дан может себе позволить по отношению к Руслану при мне.

— Вадим профессионал, — парирует Рус. — Не заставляй меня думать иначе.

— А ещё он холост. И моложе тебя… — ухмыляется Дан, подмигивая мне.

— Всего-то на пару месяцев. Это не повод нарушать врачебную этику.

— А ты взгляни на ситуацию под другим углом.

— Взглянул и хочу послать тебя нахрен, — фыркает Исаев, двигаясь мне навстречу.

Приглушённый хохот Дана стихает, как только я становлюсь на последнюю ступеньку. В холле остаёмся одни.

— У нас не свидание, Марья. На улице минус десять, ты в курсе? — теперь голос Руслана звучит жёстче, он хмурится, надевая на меня шубку, а мне откровенно хочется улыбнуться и поблагодарить Галецкого за то, что вывел его на эмоции.

Один-один, мерзавец!

— Свидание у тебя было с Юлей. У нас деловая встреча, — отсалютовав контейнером для анализов, прячу его в сумочку.

— Ясно, — стиснув челюсти, Руслан заботливо помогает мне покинуть лестницу. Подхватывает с журнального столика кожаный портфель. Придерживая меня за локоть, ведёт к выходу. — Сегодня же познакомлю тебя с рабочим коллективом. А чтобы не возникало желания язвить, завтра же займёшься проектом Астафьева. Сделаешь качественно работу — спишу часть долга. Поехали.

***

По дороге в город Руслан разбирает почту, осуществляет несколько звонков, затем приступает изучать схемы чертежей, сверять расчёты в документах и сметах.

Свободно откинувшись на мягкой коже, я молча наблюдаю за ним, делая вид, что ищу в телефоне полезную информацию.

Волевой. Успешный. Уравновешенный. Сильный мужчина. Прекрасно себя чувствует в социуме. Похоже, что всегда добивается поставленных целей, причём любой ценой, порой не задумываясь о последствиях. Типичный представитель сильного пола. Казалось бы, ничем особо не выделяется среди таких, как сам. Ни специфической внешностью, ни стилем в одежде. Но Руслан притягивает к себе. Обладает каким-то мистическим, животным магнетизмом. Вызывает симпатию. Не смотря на его жёсткий характер, с ним хочется чаще проводить время, общаться

и, как ни странно, планировать семью…

Мне нравится фиксировать в памяти его черты. Когда он хмурится, обдумывая что-то, когда искренне улыбается или недоумевает, когда злится — он всегда остаётся самим собой. Слишком притягательным. Таким, в которого можно влюбиться без оглядки. Уверена, многие женщины сходят по нему с ума. А он почему-то выбрал меня. Смотрит сквозь пальцы на все мои импульсивные выходки. Почему? Что им движет? Ведь знает, что я пользуюсь его добротой. Какая у него душа? Умеет ли он любить по-настоящему? Сердцем. Или его интересует только физическое удовлетворение?

Кто ты, Руслан Георгиевич?

Зачем мы с тобой встретились среди миллионной толпы?

Ради кратковременного фиктивного брака?

Не верю…

Пересилив нахлынувшее и совершенно необъяснимое беспокойство, вызвавшее неприятное щемление в груди, расстёгиваю шубку.

В машине жарко. А рядом с Исаевым и подавно.

Заметив мою возню, Рус отвлекается от работы. Закрывает крышку ноутбука. Убирает его в портфель.

— Хочешь воды?

Не успеваю ответить «да», как он заботливо протягивает мне бутылочку с минералкой.

— Благодарю, — спрятав мобильный в сумочку, делаю глоток.

— Укачалась?

— Немного. Я не выспалась. Кто-то вчера был слишком «зол», — ворчу, вспоминая нестандартное наказание.

Божжжеее, с таким раскладом можно косячить и косячить…

Отдаюсь воспоминаниям. Тело тотчас реагирует, исходит приятной внутренней дрожью, покрывается мурашками. Низ живота начинает сладко тянуть, а между ног становится мокро. Черррт…

— Не нужно было злить. Проспала бы спокойно до утра, — голос Исаева заметно садится. В тембре прорезается хрипотца. Слушать приятно. Убаюкивает… — У тебя есть двадцать минут, чтобы вздремнуть. Ложись ко мне на колени.

Руслан осторожно притягивает меня к себе. Я послушно следую его совету. Сбросив с себя меховое изделие, укладываюсь поудобнее на левый бок. Позволяю себе расслабиться.

Исаев накрывает меня шубой. Не упускает возможности залезть рукой под подол платья. Ползёт ею к коленке. Поглаживает пальцами. Затем и вовсе устремляется выше по бедру. Нащупав кромку резинки чулка, клипсу и ремешок, застывает рукой на месте, но никак не комментирует этот факт.

— Что-то не так? — мурлычу, проводя щекой по его бедру. Он тут же напрягает мышцы, и я не отказываю себе в удовольствии обнять его за ногу. Пройтись кончиками пальцев по внутренней стороне бедра. Ощутить, как он невольно вздрагивает, превращаясь в раскалённый металл под брюками.

— Да нет. Всё так. Просто… вы, женщины, слишком непредсказуемые. То у вас нет подходящих трусиков для визита к гинекологу, то сразу полный арсенал. Для какой цели, можно полюбопытствовать?

— В смысле, «для какой цели»? — подавив самодовольную улыбку, деланно удивляюсь. — Чтобы сразить ещё одного мужчину наповал. Разве не для этого мы были созданы Богом?

— Ему нужно было переспать с этой идеей, — цедит сквозь зубы, сгребая на моём затылке волосы в кулак. — Теперь нет покоя ни мужчинам, ни Богу…