(не) твой ребёнок
Шрифт:
Отмахиваюсь, быстро начинаю одеваться, повернувшись к нему спиной. Хотела добавить, что я изменила своему якобы парню, но к горлу подступили слёзы. Я поняла, что сейчас расплачусь.
— У тебя семья. Дети. Мне они чужие…
— Прошу, Катя, не надо.
— Катерина. Екатерина Сергеевна, — холодно поправляю, застегивая блузку трясущимися пальцами. — Прошу, выйдите из комнаты.
Намеренно перехожу с ним на “вы”.
Тёплые ладони ложатся на плечи.
Сладкий шепот щекочет ушко…
Он
— Давай начнём все с чистого листа. Я разведусь с Жанной…
Звучит как коронный выстрел.
На поражение и моё полное подчинение ему.
Большой соблазн… Для меня.
Но нет!
— Нет!
Вырываюсь и отскакиваю на два шага назад.
— Какой развод? А как же дети? Как же твой золотой бизнес, Волков? — часто-часто дышу. Боль от волнения разрывает лёгкие.
— Найдём выход. Жанне дети не нужны.
— Супер. То есть ты сейчас хочешь своих детишек на меня повесить? Здорово получается!
— Ты ведь так прекрасно с ними ладишь. Денис мне признался по секрету, что он бы очень хотел, чтобы его мамой была ты, а не Жанна.
Господи…
Я панически хватаюсь за голову, едва держусь на ногах, чтобы не рухнуть в обморок.
Держись, Катя.
Держись!
Он ещё больший гад, чем я думала.
Набрав в легкие побольше воздуха, решительно заявляю:
— Довольно! Я завтра же уеду обратно в Россию. Надеюсь, ты поступишь как человек, а не как свинья, и не предъявишь мне штраф из-за расторжения контракта.
Выкрикнув это, я вылетаю прочь из комнаты. Бегу в уборную на первом этаже, запираюсь там, и реву в кулак.
Дура я глупая. Где мой мозг был в тот момент, когда я отдала ему свою невинность? Когда делила с ним постель и упивалась его страстью семь лет назад?
Я не знаю…
Я просто очень сильно влюбилась.
Я ослепла. Забыла обо всём.
Он стал моим идеалом, а потом стал моим горем.
Я не могла остановиться. Я понимала, чем это может кончится, но я стала наркоманом. Не могла себя заставить не встречаться с ним.
Он был моим спасением. Лучиком света во тьме. Он был для меня настоящим подарком судьбы. Чем-то таким светлым и воистину прекрасным. Для меня, простой небогатой девчонке, которая ничего кроме работы и учебы не видела. Глотком свободы, океаном любви.
Как жаль, что всё закончилось именно так. Как в каком-то кошмарном сне. Слова Волкова о том, что он хочет развестись и начать всё заново с чистого листа вновь полоснули ножом по сердцу.
Захотел — женился. Захотел — развёлся.
Захотел — заново предложил встречаться.
Для него жизнь и судьбы людей… это какая-то игра.
Абсолютный пустяк!
Мы не люди, мы — игрушки. А он — главный
Я иду по коридору, не зная, что делать. Меня водит из стороны в сторону, поэтому я не могу собраться и сжать волю в кулак. Наверно, нужно найти Арину и всё ей объяснить. Попросить зарплату, разорвать контракт и попрощаться с детьми. Но перед этим позвонить в аэропорт и заказать билет.
Внезапно, мысли прерываются звонком моего телефона. Я вытаскиваю его из кармана юбки, вижу на экране мамин номер. По непонятной причине у меня холодеют пальцы, а сердце пропускает удар. Она никогда не звонила мне в такую рань.
— Алло, — слабым голосом отвечаю я, прижимаясь плечом к стене.
Ноги вообще не держат тело. Неприятная дрожь опасной волной разносится от затылка к пяткам.
— Катя, Катенька! Беда, Господи!
— Что с-случилось?
Как раз в этот момент дверь в комнате Олега отворяется, и он выходит в коридор. Увидев меня, ускоряет шаг, двигаясь строго навстречу.
— Мишенька… Скорая забрала. Всё очень плохо. У нас есть несколько дней. Операция слишком дорогая. И донора нет!
Перед глазами темнеет.
Становится нечем дышать…
Пошатнувшись, я роняю телефон из рук и падаю в черную пропасть.
— Очнись, ну же, Катя! Приди в себя!
Шлепки по щекам.
В нос бьёт неприятный запах аммиака.
Я распахиваю глаза и делаю судорожный вдох.
Картинка более-менее обретает чёткость. Я вижу позеленевшее лицо Олега, склонившееся точно над моим телом, лежащим на диване в гостиной. В руке он сжимает маленький стеклянный флакон, который находится слишком близко к моему лицу.
— Врач скоро будет. Что с тобой происходит, девочка?
Теплые и мягкие ладони мужчины падают на мои щеки, нежно их поглаживая.
— Ч-что произошло? — зажмурив глаза, пытаюсь вспомнить.
— Ты потеряла сознание. Ты чем-то больна? — грозно спрашивает он.
Память стремительно возвращается. Я вдруг вспоминаю разговор с мамой по телефону.
— Миша, Мишенька! — резко дергаюсь вперёд. — Я д-должна срочно позвонить. Сколько я лежала без сознания?
— Десять минут. Кому позвонить?
— Миша, мой сын. Его скорая забрала! — в сердцах выкрикиваю я.
Лишь потом думаю…
— Боже, что с ним?
— Не могу сказать, — всхлипываю.
Олег хватает меня за плечи, с силой их сжимает.
— Говори! Я смогу помочь! Ну же!
Я больше не могу скрывать правду.
Ситуация критичная.
Я, как мать, это прекрасно чувствую. Интуитивно…
Материнское сердце чувствует все, что происходит с родным ребенком. Даже, если нас разделяют тысячи километров.
Набравшись мужества, я отвечаю: