(Не)твой Сладкий Папочка
Шрифт:
Прохожу в палату, а ощущение что по Луне иду. Ноги не чувствуют твердую поверхность. Замираю возле кровати. Яна лежит на ней, все такая невозможно красивая, волосы сияют, рассыпанные по плечам. Чуть влажный лоб. Замечаю в уголках глаз слезы. Обхожу кровать, наклоняюсь:
— Как ты себя чувствуешь, малышка? — беру жену за руку.
Наклоняюсь, горячо целую в губы. Делаю глубокий вдох, только сейчас полностью успокоившись, увидев ее, убедившись, что Яна в порядке. Нервно взъерошиваю рукой волосы.
— Не скажу, что прекрасно. Но это самый счастливый момент в моей жизни, — улыбается мне Яна самой красивой улыбкой, тянется ко мне, возвращая поцелуй. Моя сладкая девочка, благодаря ей каждый день моей жизни наполнен счастьем. Яна открыла мне, что такое настоящая любовь. Я понял, что никогда не любил раньше. Совместные дни, ночи, показали, что наши отношения никогда не станут скучной обыденностью. Каждый раз касаясь друг друга мы испытываем невероятные эмоции, дрожь нетерпения. Каждый раз занятия любовью нежны, яростны, и сладки… Наш жар никогда не угаснет, каждая наша близость — это единение душ. Теперь еще два живых доказательства нашей любви пришли в этот мир.
— А вот и ваши девочки, папочка, — из смежной комнаты выходит медсестра с двумя розовыми свертками. Мои дочки сморщенные, красные… самые красивые малышки на свете. Любовь к ним перехватывает горло, затапливая меня с ног до головы, переполняя. — Имена выбрали?
— Нет, мы заранее ничего не выбирали, — отвечает за меня Яна, потому что я говорить не могу. Только смотреть, держа на руках два свертка.
Когда мы узнали, что будут близняшки, что детей двое, то первой реакцией были шок и страх. А потом привыкли, но конечно, все равно оставалось волнение. Прежде всего за Яну. Я был бы рад хоть десятку детей от нее. Надеюсь, так и будет в конечном итоге. Ферма большая. Места хватит всем. Еще вот и дедом скоро стану. Дашка не могла вернуться из Турции без подарка. Привезла от того типа ребенка. Сама того не зная. Зато на этой почве они с Янкой быстро помирились. Ходили два пузатика, дружные, как и раньше. У Яны двойня — а живот меньше Дашкиного. Но разве это важно. Лишь бы здоровыми родились.
— Поздравляю, дорогая! — дочь входит в палату, и сразу ко мне, смотреть на малышек.
— Мои сладкие сестренки, — всхлипывает и начинает реветь.
— Даш, ну чего ты мокроту разводишь? Детей напугаешь, — стараюсь говорить строго, но и у меня глаза на мокром месте.
— Дай подержать, папаня, — дочь забирает у меня одного ребенка. — Имена уже выбрали?
— Майя и Ника, — слабым голосом произносит Яна. — Вы не против, если и я посмотрю на моих дочек?
Подносим девочек к матери, жадно смотрю на лицо Яны, на котором сияет безграничная любовь, когда она берет на руки малышек.
— Это будет непросто, — говорит Дарья. — Нам можно детский сад открывать.
— Вот и хорошо. Им никогда не будет скучно, — парирует Яна.
— Да, еще и Альбина. У Павла через четыре месяца тоже появится наследник.
Так много детей. Так много счастья.
Яна
Поморщившись от боли, сажусь удобнее на кровати, чувствуя себя счастливой, как никогда. Олег уехал переодеться, и привезти целый список того, что мне понадобится в ближайшие несколько дней, пока мы с дочками будем тут находиться.
— А теперь рассказывай все без розовых соплей, очень больно? — требовательно спрашивает Дашка в своей обычной манере.
— Больно… Но можно потерпеть ради такого счастья, — отвечаю, широко улыбаясь и ни капли не лукавя.
Как же я рада, что мы помирились. С Дашкой мы как два противоположных полюса, совершенно разные, но дополняем друг друга. Как здорово, что у нас и детки погодками будут.
— Конечно, дали вы с папаней жару, мало того, что он теперь молодой отец, так еще и две девчонки сразу. От журналистов отбоя нет, стадо целое у больницы пасется, — бурчит Дашка.
— Что? Зачем? — спрашиваю испуганно. — Какие еще журналисты?
— Ну, папа тут заметный бизнесмен. А ваша история любви — она же как сказка про Золушку. Эх, осталось только мне свое счастье за хвост поймать.
— Вот родишь и поймаешь.
— Это да. Сейчас мне точно не до принцев, с таким-то шариком вместо живота. Но я тебе скажу, мы с Толиком опять с общаемся, хороший он парень. Ты тогда мне карты спутала своим побегом, я перестала с ним видеться…
— А я тут причем?
— Да ни при чем, просто… Хочу свадьбу, Ян. Идея фикс у меня. Вон у тебя с папкой две было. Одна аж в Вегасе… А у меня — ни одной, — вздыхает Дашка, примостившись на краешке моей кровати. — Давай подержу малышку. Тебе с двумя освоиться надо…
— Положи ее в кроватку. И Нику тоже. Спасибо, Дашуль. И правда, с двумя непросто. Ох, — морщусь от боли. — И я еще не в форме.
— Я бы сказала ты в отличной форме, подруга.
— Спасибо. Даш, а что ты про вторую свадьбу говорила? Вторая свадьба была просто росписью в загсе. Никакого праздника.
— Ой, не юли, у вас все равно все очень романтично вышло. Лучшая гостиница, номер для новобрачных на три дня. Красивая фотосессия… Умеете вы… Никогда не думала, что мой отец такой романтик.
— Он удивительный, Даш, — всхлипываю. — Я его так люблю…
— Эй, ты чего ревешь, Василькова?
— Архипова, — поправляю подругу, снова всхлипывая. И тут в унисон начинают плакать мои малышки.
— Так, хорош реветь, Архипова. Ты грудью кормить умеешь?
— Теоретически… На курсах проходила…
— На курсах, — ворчит Дашка. — Сейчас будем учиться на практике!
The end