(Не)твой

Ти Эллин

Он молчит порядка двух минут, слышно, как тяжело дышит. А потом до слуха доносится словно зверское рычание, и вызов обрывается.

— И что это значит? — спрашивает Антон, наклоняясь и целуя меня в макушку. Страха совсем нет больше.

— Это значит, что Давыдов принял поражение. Просто… ему нужно время, чтобы смириться.

— Так мы победили? — спрашивает Антон с улыбкой, а потом поднимает меня на руки и кружит по кабинету, зацеловывая щёки. — Люблю тебя умереть просто как сильно!

— И я тебя люблю, Тош, — говорю шёпотом первый раз признание вслух,

и улыбка Антона растет ещё шире. — Сильно.

Глава 38. Антон

Никогда ещё отъезды на игры в соседние города не казались мне такими долгими. Кажется, всего три дня, а на деле целая вечность.

Каждый вечер, когда у нас заканчиваются все тренировки, мы болтаем с Олей и Матвеем по видеосвязи, и когда они оба говорят, что скучают по мне, я улыбаюсь как придурок, даже пацаны надо мной ржут.

А мне хорошо. Месяц назад дерьмово было, а сейчас хорошо очень. Все быстро у нас случилось, спонтанно, но не менее сладко и крепко, чем у пар, которые по полжизни вместе.

Завтра утром отъезд, мы выиграли оба матча и едем домой с хорошей позицией в турнирной таблице. Собрались толпой в холле гостиницы и орем песни, у нас Серёга на гитаре умеет, кайфово так. Гитары только не хватает и Крохи под боком. Хотя она на связи, как и Лиза с Алисой, как жены и девушки ещё некоторых парней.

Подпеваю любимую всеми «батарейку», а сам думаю, что наша с Крохой никогда не сядет. Мы в самом начале нашего пути прошли столько всего, что это зарядило нас на долгие-долгие годы. Я даже не думал, что так можно хотеть кого-то видеть рядом с собой, трогать постоянно, обнимать без конца. А, оказывается, так можно. И чувство совсем охренительное.

Отключаю Кроху, когда она уходит укладывать Матвея, и допеваю со всеми последние строчки песни, а потом, в секундной тишине, когда все переваривают кайф от песни и думают, что сыграть следующее, говорю:

— Мужики, а я женюсь завтра.

— Чё? Чего? На ком? Как это? — оживает толпа разными голосами. Одним предложением толпу взрослых спортсменов с толку сбил.

— На Ольге Сергеевне, — улыбаюсь, и практически вся команда смотрит на меня с округлившимися глазами и открытыми от шока ртами.

— А я думал к ней Лёха яйца катает, — говорит Димон, самый старший из нас, и я с трудом удерживаю на лице улыбку. Даже тот факт, что Оля завтра станет моей женой, не помогает моей ревности ни на долю.

— Не-не, — ржёт Леха и качает головой, — Лёхе уже не надо. Совет да любовь.

— А на свадьбу позвать, Коваль, чё за кидалово? — спрашивает Сава и кидает в меня подушкой.

— Да мы без торжества. Распишемся завтра в двенадцать, а потом погулять куда-нибудь пойдем. Кроха свадьбу не хочет, а мне фиолетово.

— Круто, конечно, но охренеть как неожиданно! — говорит Серёга, протягивая мне руку. Пожимаю в ответ. — Поздравляю. Молодец, что добился и не потерял ее.

Всё по Алёнке страдает… Ну сам же виноват, что отпустил её! Я не отпустил. И счастлив теперь.

Мы ещё недолго сидим в холле, а потом расходимся по номерам, чтобы

утром поехать домой. У нас никто не любит выезды, потому что тренировок больше, и за пределы местного спорткомплекса и гостиницы нам выходить нельзя. Раньше можно было, а пару лет назад у нас двое уже бывших игроков с быдлом сцепились, одного с ножевым в скорую, другого с черепно-мозговой. Всю команду трясли потом хер знает сколько. Теперь смирно по номерам сидим, и когда надо ехать домой, все спешат и работают очень слаженно. Именно поэтому в шесть утра вместо положенных шести сорока мы уже сидим в заказанном автобусе и досыпаем оставшиеся пару часов уже сидя.

Замечаю Кроху издалека, они с Матвеем стоят чуть в стороне от встречающих пацанов девчонок, но точно вижу, что рядом с ней мелкая с Колосовой крутятся, болтают о чем-то. Ну, эти две кого хочешь заболтают.

По очереди выходим из автобуса, девчонки и мамы кидаются на шеи, поздравляя с победой, и я получаю свою порцию любви, как только выхожу из автобуса.

Какой же это кайф…

— Поздравляю с победой, — шепчет на ушко и целует в щёку, поднявшись на носочки. — Мы с Матвеем верили в вас.

— И ты верил? Правда? — треплю мелкого по волосам и присаживаюсь на корточки.

— Конечно! Я выласту и стану таким зе клутым, как ты!

— Это похвально, вот это мужик! — малой радуется неожиданной похвале, а я понимаю, что до росписи три часа, а я так и не спросил… — А скажи мне, будущий чемпион, маму свою замуж за меня отпустишь?

— Замуз? — переспрашивает и хмурится.

— Туда.

— Это как с папой было?

— Ну примерно, только лучше. Будем жить все втроём, гулять в парке, кататься на коньках, смотреть мультики, ну и что ты там ещё любишь? Все вместе. Втроём.

— Дай подумать, — деловито отвечает Матвей, прикладывая палец к подбородку, словно находится на пороге великого открытия. Может ему это… в артисты? — Ладно, бели! — выдает малой спустя минуту молчания и раздумий. — Только меня не блосайте!

— Никогда, малыш, — говорит Кроха и гладит Матвея по волосам. Очень болезненна ей теперь тема, и раньше была, а сейчас то…

— Ну так что? — поднимаю мелкого на руки и целую Олю, — едем в ЗАГС?

Мы все делаем быстро. Едем домой переодеваться, а за три дня, что меня не было, Оля устроила мне сюрприз, и теперь моя полупустая трёшка стала уютной квартирой для семьи из троих человек. В пустующей когда-то комнате теперь детская, правда нужно докупить ещё немного мебели, а моя спальня плавно перешла в звание спальни молодоженов. Меня все устраивает.

Любуюсь Крохой в новом лёгком платье, подобранном специально для сегодняшнего дня, сам запрыгиваю в рубашку и брюки, помогаю Матвею с бабочкой, и мы выходим из дома, направляясь в ЗАГС.

На вопросы, согласны ли мы, ответ очевиден, и перед регистаторшей мы стоим втроём, взявшись за руки. Потому что мы не просто женимся с Крохой, мы создаём семью, где уже есть самый главный человек. А когда-нибудь будет ещё один. Правда Оле я об этом ещё не говорил.

— Объявляю вас мужем и женой!