(Не) твоя жена
Шрифт:
— Я сам, — взмахивает рукой, и мама отступает. — Алина, — поворачивается ко мне, — спасибо за вечер, — направляется в кабинет отца.
— Что с ним? — шепотом спрашивает у меня мама.
— Не знаю, — пожимаю плечами и поднимаюсь в свою комнату.
Запираюсь, скидываю с себя палантин, туфли, сажусь в кресло и заглядываю в телефон.
«Лин, я позвоню?»
«Лина, ответь мне. Я же не знал, что так обернется».
«Алина, набери меня, когда сможешь».
«Пожалуйста…»
Закрываю глаза, глубоко вздыхая. Поднимаюсь с места, запираюсь в ванной и набираю
— Алло, Лина! — взволновано отвечает Дима. — Ты как? Можешь говорить?
— Да, — тихо отвечаю я.
— Лин, ты не переживай, зайка, я уже еду домой.
— Ты говорил, через два дня.
— Я все бросил. Я подработку нашел, на три недели. Заработаю, и мы уедем. Ты потерпи пока, ладно? Притворись, что смирилась, чтобы тебя выпустили из плена.
— Дим… Свадьба через десять дней, — сообщаю ему я, а у самой внутри все переворачивается. Он все бросил и едет домой ради меня, он нашел работу тоже ради меня. Чувствую себя в клетке. Вот она – свобода, ее видно через решетку, но выйти не могу.
— Как через десять? Почему так скоро?
— Так решили родители и жених, моего мнения никто не спрашивал, — выдыхаю я.
— Это ненормально! Это… пи*дец! — возмущается Дима. — Зайка… Мне никто не займет такую суммы. Я попробую завтра взять кредит, но студентам много не дают, — обреченно сообщает он мне.
— Если у нас будут деньги, что мы можем сделать?
— Уедем подальше отсюда.
— А как же твоя мама и сестра? Учеба, спорт? Тебе глупо все бросать ради меня.
— Лин, ты сразу скажи, что хочешь выйти замуж и на хрен послать меня! — психует Дима.
— Ты дурак, что ли? — грустно усмехаюсь. — Мне неприятен этот мужчина, я тебя люблю.
— Ну и не надо решать за меня! — строго сообщает он мне, вселяя еще одну надежду. — Маме уже лучше, ей здесь бабушка поможет. Устроимся – буду помогать. А учеба… Придумаем что-нибудь.
— У меня есть деньги на карте, я тебе переведу, они все равно сейчас мне ни к чему. Ты сможешь все решить в ближайшую неделю?
— Конечно, зайка, я ради нас все смогу. Сейчас скину тебе номер карты. На мою не переводи – спалимся.
— Хорошо. Дим...
— Да, Лин?
— У нас точно все получится?
— Ты в меня не веришь?
— Верю.
— Ну тогда держись там, не зли родителей, готовься к свадьбе.
— Хорошо, — киваю, словно он меня видит.
— Лин, я говорил тебе, какая ты у меня зачетная?
Улыбаюсь в трубку.
— Нет.
Вздрагиваю, когда слышу стук в дверь.
— Все, Дим мне пора, — шепчу ему. — Я переведу деньги.
— Я позвоню.
Скидываю звонок, оставляя телефон в ванной.
— Алина, открой! — требует отец. Сглатываю, подходя к двери. — Алина! Открой, я тебя не трону!
Это вообще первые слова, которые мне говорит отец после того, как отхлестал. Глубоко вдыхаю, открываю, отходя назад.
На вид отец спокоен. Внимательно меня осматривает, проходя по комнате. Останавливается возле полок, берет оттуда сувенирную куклу в виде дамы восемнадцатого
— Помнишь, мы купили ее в Греции?
— Помню.
— Сколько лет прошло?
— Около восьми, — пожимаю плечами, не понимая, к чему он ведет.
— Помню, какую истерику ты тогда закатила. Я не хотел ее покупать. И дело даже не в том, что она стоила, как половина путёвки нашего отдыха.
— Да? — распахиваю глаза, я тогда не знала, что она дорогая. Просто увидела куклу в витрине какого-то магазина и загорелась этой дамой.
— Да, какая-то коллекционная модель от знаменитого мастера, — усмехается отец. — Я считал это капризом маленькой девочки. Ты же не понимаешь ее ценности. Но все равно купил, потому что не смог вынести твоих слез. Мне тогда казалось, что я мало тебе даю.
И во мне что-то обрывается. Понимаю, несмотря на то, что он меня избил и хочет выдать замуж, я все равно уважаю его и почитаю как отца.
— Пап… — всхлипываю.
— Это хорошо, что ты уже доверяешь будущему мужу и ищешь у него защиты. Но… — подбирает слова.
— Пап, я не хотела, он увидел полосы и надавил на меня, — опять накатывают слезы, но держусь. Устала постоянно рыдать.
— И это тоже хорошо, что муж за тебя говорит и защищает. Я был неправ. Увидел тебя в этом развратном наряде и то, как ты себя вела, и не смог найти за этой маской собственную дочь. Погорячился, прости. У тебя скоро будет своя семьи, запомни: сор из семьи не выносят, — говорит он мне, а я киваю от растерянности. — Отдыхай, впереди тяжёлая неделя подготовки к свадьбе. Я хочу, чтобы у моей дочери была самая лучшая свадьба, — произносит отец и покидает мою комнату. Снова запираюсь, хватаю телефон, нахожу сообщение от Димы и перевожу ему деньги.
Прости, папочка, но свадьбы не будет.
Десять дней пролетели как один. Я старалась изображать покорность и даже делала вид, что заинтересована в подготовке. Димка звонил мне каждый день и просил немного подождать: еще день, пару дней и еще, и еще. У него что-то не получалось, моих денег оказалось недостаточно, и он искал еще варианты. Я отдала ему все, что было. Отец больше мою карту не пополнял.
Родители вели себя, как раньше, словно мы снова дружная семья и все счастливы от предстоящего брака. Усыпить их бдительность у меня получилось, а свою панику нет.
За пару дней до свадьбы Дима снова пропал. Его телефон отключен, в соцсетях нет, и все его друзья как один твердят, что не видели и не знают, где он. Я даже пыталась позвонить его маме, но та сбросила меня, как неизвестного абонента. И мне кажется, я пропала вместе с моими надеждами, которые рухнули в день свадьбы.
Я рыдала всю ночь, и даже утром моя истерика не утихла.
Мама все утро причитает, плача вместе со мной, носясь вокруг и пытаясь привести мое опухшее лицо в порядок. Только она плачет по испорченному виду невесты, а я плачу по своей судьбе, которая уже предрешена. Оплакиваю свою глупость, потому что поверила Диме и повелась на его сладкие слова.