(Не) твоя жена
Шрифт:
Дочь Эмина выросла, никто и не скажет, что она родилась крошкой. Девочке уже четыре года. Мне было сложно ее принять. Нет, ребенок ни при чем. Она маленькая, милая, трогательная, похожа на Эмина. Такая девочка-девочка, настоящая принцесса. С косичками, разноцветными резиночками, в бирюзовом сарафане. Сложно принять факт того, что у человека, которого любишь, которого присвоила себе, есть родная дочь, и она не твоя. Эгоистичная ревность. Ее нужно искоренять. У меня на это ушло время. Ребенок ни в чем не виноват, он должен иметь полноценную
С Эмином оказалось сложнее, чем со мной. Он не скупится в финансовом плане, но совершенно холоден в эмоциональном. Так нельзя, недолюбленный ребенок вырастает с душевной травмой. Мы долго разговаривали на эту тему по вечерам. У моего мужа стоял блок, который очень сложно снять. Блок на любовь к нежеланному ребёнку. У него вообще сложно с проявлением чувств, Эмин предпочитает поступки, скрытую заботу, чем обнажаться душевно.
Год назад Ева сильно заболела пневмонией, попала в больницу. Чувства у моего мужа включаются только через потрясения. Он понял, насколько ему дорог его ребенок. И стал участвовать в воспитании не только в финансовом плане. Как бы ревностно я к этому ни относилась, это правильно, дети не должны страдать от ошибок родителей.
Ева приезжает к нам в гости по выходным. На прошлой неделе мы были вместе в цирке.
Сегодня как раз суббота. Ева у нас. Екатерина тоже предпочитает общаться с внучкой у нас. Ее раздражает Инга, хотя моя свекровь – самая терпеливая женщина в мире. Инга всегда требовала общения с дочерью только на ее территории, но недавно ей резко стало на это плевать, поскольку она встретила мужчину. Мы все выдохнули и искренне порадовались этому факту. Инга стала спокойнее. Я ни в коем случае не претендую на ее дочь. Инга хорошая мать. И меня вполне устраивает нынешнее положение вещей.
Екатерине кто-то звонит, она отвлекается от игры с внучкой. Девочка оглядывается и идет ко мне. Подходит, забирается рядом со мной на качели, поправляет платье, расправляя его. Аккуратная. Забавная. Стесняется меня. Смотрит настороженно, но любопытная. Она и к Эмину еще насторожена. Они ищут общий язык, и мой муж делает огромные шаги, пытаясь стать для Евы настоящим отцом.
— Устала? Пить хочешь? — интересуюсь я. Кивает, переводя взгляд на стол, где стоит мой морс. Наливаю ей в стакан, протягиваю.
— Спасибо, — забирает, выпивает почти залпом и отдает мне стакан. — А у тебя там кто? Лялька? — любопытно интересуется, кивая на мой живот.
— Да, — поглаживаю живот.
— Маленькая? — щурится девочка.
— Да.
— Вот такая? — показывает пальчиками сантиметров пять.
— Нет, вот такая, — показываю ей примерный размер ребенка.
— Ого, — складывает губки бантиком. — Большая.
— Это мальчик, — сообщаю ей я. — Твой братик.
— Мой братик? — удивлённо распахивает глаза, хлопая ресницами.
Замечаю, как Эмин въезжает на крытую стоянку и паркует машину.
— Да.
— Это же не мамина лялька, а твоя.
— Но он сын твоего папы. Он твой братик по отцу.
Девочка хмурится, соображая. Эмин замечает нас, замедляет шаг, наблюдая за нашим общением.
— А можно потрогать? — спрашивает Ева, указывая на мой живот.
— Можно, если аккуратно.
Девочка спрыгивает с качелей, встает вплотную ко мне, обтирает и так чистые руки о сарафан и деловито сдувает челку. Тянет руки, прикасается к моему животу, переводит на меня глаза. Киваю ей, чтобы не боялась. Аккуратно гладит.
— А как его зовут? — почему-то шепотом спрашивает она. Эмин подходит ближе, останавливается в пяти метрах от нас, наблюдает.
— Мы еще не придумали имя.
Девочка вдруг наклоняется к моему животу.
— Не соглашайся на имя Сережа, — шепчет моему животу. — Серёжи плохие.
Кусаю губы, пытаясь не рассмеяться. Эмин потирает лицо, качая головой, тоже улыбается.
— У меня в саду есть Сережа, он обзывает меня, — кажется, Ева уже нашла общий язык с братиком. — Давай тебя будут звать Давид? — гладит живот, продолжая шептать. — Давид мой друг, он хороший, он меня защищает. Он мне браслет подарил.
Все, рассказала все самое личное.
— Это что за Давид такой с браслетами? — привлекает к себе внимание Эмин, — наигранно хмурится. Ева оборачивается.
— Он мой друг.
— А Сережа тебя обижает?
— Да. Он говорит нехорошие слова, которые мама не разрешает повторять.
— Я отвезу тебя в понедельник в сад, покажешь мне Сережу и Давида заодно, — усмехается Эмин.
— Ладно, — кивает Ева.
Эмин протягивает ей руку, раскрывает ладонь, а там заколка в виде бабочки с красивыми янтарными камнями.
— Ого, это мне? — она так забавно удивляется, вытягивая губы.
Эмин кивает.
— Прицепи вот сюда, — указывает пальцами на свои волосы. Эмин закрепляет ей заколку не совсем ровно, но я не вмешиваюсь. — Баба! — кричит Ева Екатерине и несётся к ней хвастаться заколкой.
Выхожу из ванной, Эмин уже в кровати, в полусидячем положении что-то печатает в планшете. Раньше по вечерам он работал в кабинете, но с моей беременностью стал это делать в спальне, пока я смотрю по телевизору, по его словам, какую-то чушь.
Скидываю полотенце, для сна натягиваю на себя футболку Эмина. Ничего другого на меня не налезает.
Беру крем от растяжек, ложусь в кровать, протягивая Эмину крем. Он любит делать это сам.
— Кто звонил? — интересуется он, открывая тюбик.
— Мама, — выдыхаю я.
— Что она хотела? — аккуратно наносит крем на мой животик, поглаживает. Он всегда делает это бережно. Прикрываю глаза.
— Она хочет видеть нас завтра у них на ужине.
— Но ты не хочешь?
— Не хочу, но надо. Отец обижается, что я редко его навещаю.