Не твоя
Шрифт:
– Да хоть обрыдайся, никто тебя не спасет от наказания, – засмеялся довольно мент.
Я прикрыла лицо ладонями, пытаясь взять себя в руки. Что мне делать? Пугать их Тайсоном? А вдруг я еще хуже сделаю? Он же бандит. И, в конце концов, позвонить я не могу.
Вдруг дверь в комнату открылась. Я увидела высокого мужчину, только что вышедшего из второго кабинета. Он остановился и прошелся взглядом по всем присутствующим. И взгляд у него такой, что кровь в венах стыла.
– Ты чего не сказал, что Леший здесь?! – прошипел Соловьев своему другу.
– Здравия желаю, товарищ майор! – обратился второй к мужчине. С появлением незнакомца, гаишники заметно напряглись. Но старались не показывать виду.
Тот направился к нам. Ни на секунду не отводил с меня взгляда. Глаза черные, в самую душу смотрят. Я отвела взгляд, смахнула с глаз слезы. Пальцы были черные – вся тушь потекла.
– Кто такая? – обратился он к гаишникам. У него был такой глубокий и низкий голос, что я в очередной раз поежилась. Страшный он. И опасный. Как бы еще хуже не стало.
– На встречку выехала, плюс ко всему обнаружили, что по сводкам проходит, – отрапортовал ему Соловьев.
– По сводкам?
Он приблизился ко мне. Я продолжала молчать. От страха ком встал поперек горла. Казалось, если даже захочу что-то произнести – не смогу.
– Протокол дай, – протянул руку гаишнику. Тот повиновался.
Может это действительно шанс на спасение? С виду он не выглядел насильником или конченым ублюдком, как эти двое. И, в конце концов, не зря они так его боятся.
– Не верьте им, пожалуйста, – проговорила слезно. – Да, я проехала на красный свет, но эти мужчины хотели, чтобы им заплатила. У меня просто нет таких денег. А потом они стали угрожать…
Он бросил на меня быстрый взгляд. А потом резко разорвал бумагу. Секунда и злосчастный протокол разлетелся на мелкие клочки.
– Документы ее где? —повернулся к Соловьеву. Тот был совсем побелевший.
– Вот, – он протянул мои права мужчине.
– С вами двумя я разберусь позже.
Повернулся ко мне.
– Пошли.
И направился к выходу. Я же совсем оторопела от шока.
– Куда?
Мужчина обернулся.
– Ты здесь хочешь остаться?
– Нет, нет, что вы, – я вскочила со стула и побежала к нему. Мы вышли на улицу. Дождь уже прошел. Воздух был душным. Отойдя от поста несколько метров, он остановился.
– Не нарушай больше, – протянул мне документы.
– С-спасибо, – я попыталась взять их, но он не отпустил. Уголок его губ слегка приподнялся в улыбке.
– Спасибо твое в карман не положишь, Есения, – произнес мое имя так мягко… мурашки побежали по коже. Но, в то же время, мне стало не по себе. Он явно на что-то намекал.
– И что я должна вам? Простите, не знаю вашего имени…
– Давид. А должна ты мне ужин. Сегодня в семь в ресторане «Орбита».
Вот теперь мне точно страшно. Давид заметил мое замешательство.
– Если ты не захочешь другого, будет только ужин.
– Хорошо, – кивнула согласно. А потом в голове возникла одна страшная догадка.
– А вы не бандит?
Он ухмыльнулся. Вздернув бровь, проговорил.
– Я их страшный сон, Есения. До встречи. И смотри, не придешь, я тебя все равно найду.
Глава 4
Есения
Как только я прошла в кабинет, Инга прекратила говорить по телефону. Администратор подняла на меня взгляд и нахмурилась.
– Все так плохо? – в ее голосе слышалось искреннее сочувствие.
Я скинула с плеч кожанку, устало опустилась в кресло.
– Как она меня достала. Сил моих нет, – вздохнула, прикрыл лицо ладонями.
– Кто, она?
– Директриса гимназии. Сейчас Павлика забирала, Заправская меня снова на ковер вызвала. Сказала, пока я не решу вопрос с отцом Свиридора, Пашке можно не появляться в школе.
– Да кто он такой? Этот Свиридов?!
– Как я поняла, хорошо отстёгивает ей на карман. Школе помогает, вроде как спонсор.
– Черт, и что будешь делать?
Я развела руками.
– Идти. Попробую решить вопрос полюбовно. Может, денег дам, не знаю или абонемент в «Оазис». Еще и мужчина этот, – я вспоминала о вчерашнем инциденте с гаишниками, и о том майоре, спасшем меня от них.
Инга вопросительно выгнула бровь.
– Давид, – мент который. Я должна была встретиться с ним полчаса назад.
– А чего тогда здесь делаешь? – усмехнулась девушка.
– Боюсь я его. Страшный он какой-то. От такого беды жди. Поверь, ко мне только такие и липнут.
– Эй, Есеня, может сам Бог тебе мужика хорошего послал? Защитил вчера тебя как героически. А ты нос воротишь, – засмеялась Инга.
Я отмахнулась от приятельницы. Не поймет она меня. Я немного рассказывала ей о своей прошлой жизни. Так, в общих чертах. Но она все равно не понимает, почему все это время я шарахаюсь от мужиков. Да и не нужен мне никто. Я все это время как робот живу. Работа, дом. Сыном занимаюсь. Стараюсь не думать, не размышлять, пытаюсь не давать волю своим эмоциям. А в груди то болит. Мне приходится жить с этим постоянно. День за днем. Со свербящей, изматывающей болью в сердце. И ничем ее не заглушить, ни одним анальгетиком.
Грех. Он моя болезнь. Боль моя и постоянно грызущее чувство вины. Как бы ни старалась выбросить его из сердца, забыть, не могу. Каждый раз при упоминании его имени, сердце замирает. Он в городе сейчас яркая фигура. То где-то на тусовке засветится, то новое предприятие под себя подогнет – про него постоянно судачат. Мужчины с ненавистью и страхом говорят о нем, девушки вздыхают восторженно, желая оказаться в его власти.
Ненавидела его тогда. После всех убийств, после того, как узнала его сущность новую. А потом правду узнала про Валеру, про сломанные наши судьбы. Бежала от него, сломя голову. До сих пор эта картина жуткая перед глазами стоит – он на коленях. В глазах боль такая, что страшно становится. Кричит. И не знаешь, убьет он тебя в следующий момент или отпустит. Отпустил. Хватило воли. И за это я ему благодарна до конца дней. Если быть честной перед собой… постоянно думаю. А что было бы, если вернись я к нему. Ведь люблю все еще. Чего душой кривить? Ненавидела тогда, а сейчас и этого нет. Да, жестокий, убийца. Но с ним поступили намного хуже. Его уничтожили, закопали заживо, и он был вынужден вгрызаться в эту жизнь, как может.