(не) Твоя
Шрифт:
Паркую машину у супермаркета, иду пешком, поражаясь тому, что освещения нет, кругом валяется мусор. Я будто оказался в другой цивилизации. Мой родной городок не такой большой, почти везде частный сектор и мусорить на своей земле у нас не принято. Это толе самое что намусорить у себя во дворе.
— Посторонись! — еле успеваю отскочить, группа подростков проносится мимо, скрываясь за поворотом следующего строения. Смотрю на свою обувь и понимаю что стою в луже. Иду дальше, но уже смотрю под ноги.
Время позднее, только жители этого микрорайона живут своей
Подъезд открыт, внутри темно. Не долго думая ступаю в темноту коридора. Включаю фонарик. В ноздри проникает запах мочи. Я никогда не был в таких домах и до сегодняшнего момента понятия не имел, что в таком убогом жилище кто-то может жить.
Половина почтовых ящиков открыта, те что закрыты не создают видимость надежности. Достаю брелок, немного поддеваю и без особых усилий открываю последовательно каждый ящик с целью обнаружить там ключ от квартиры в которой живет подружка сестры.
Если повезет найду, заодно узнаю номер квартиры. Точного плана у меня нет. Я не понимаю что делаю в старой пятиэтажке. Внутри очень странное ощущение будто должен вернуть телефон его хозяйке.
Не хватало мне оказаться в чужой квартире и в случае обнаружения отправиться в камеру за незаконное вторжение на чужую территорию. Если в квартире кто-то есть, мое появление вряд ли будут расценивать иначе.
Голоса на этажах, звук зажигалки. Задерживаю взгляд чуть дольше обычного и вижу ключ с железным кружочком. Он лежит ребром и сливается с железной стенкой так называемого ящика для корреспонденции. При дневном свете увидеть ключ не составит труда, но когда кругом тьма, эта задача усложняется, благо у меня отличное зрение. Этот ящик настолько хлипкая конструкция, что ударь по нему сильно кулаком развалится на части. Срок годности тут не только у ящиков закончился, сам дом давно пора снести.
Не долго думая, беру ключ, закрываю крышку, смотрю на номер квартиры. Поднявшись на этаж выше сориентировался, прикинув в уме количество квартир на лестничной клетке, получилось мне на последний пятый этаж.
Нигде нет света, иду опираясь на железки в виде перил для лестничного пролета.
Электричество отключили или в принципе нет в этом районе?
На пятом этаже никаких признаков жизни: ни голосов соседей, ни запахов еды. Оглядываюсь, вижу старую деревянную дверь с номером квартиры. Подхожу и без проблем открываю входную дверь. Толкаю ее от себя. Чувствую себя странно, захожу не сразу, прислушиваясь к окружающим звукам.
Никого.
Захожу внутрь аккуратно прикрывая за собой дверь.
Включаю фонарик.
Ну и обстановка. Тут наверное и ремонт от застройщика. Кажется, понял о чем говорил дядя, когда говорил, что я жизни не видел.
Если это и есть жизнь, то ну нахрен такие условия, я так жить не хочу и видеть это тоже выше моего понимания.
По правилам этикета нужно разуться, но не успеваю этого сделать, на лестничной площадке слышу звук поворота ключа.
Скрываюсь в комнате, прижимаюсь к стене. Не понятно где можно
— Ну надо же, света нет, — а вот и цаца пожаловала, голос точно ее, надеюсь что одна.
Дверь закрывается, снова тишина. Ушла что ли? Интересно куда на ночь глядя?!
Начинаю жалеть, что вообще приперся сюда.
Когда в квартире снова появляется Алена, то фоном слышу страдальческий голос соседки, которая сообщает, что свет отключили.
— Мамка твоя сказала, что позвонит, не могу ключи в в вашем ящике найти, завтра придут газовики, объявление повесили, сама знаешь потом отключат и не спросят никого.
— Хорошо, теть Нюр, возьмите, я захлопну завтра с утра дверь, — голос тихий, — я бы сама осталась, но у нас завтра зачет, пропускать нельзя, вы же знаете меня никто не будет держать на бюджете, надо учиться, еще телефон потеряла
— Ох ты Боже мой, как же теперь без телефона тебе?
— Нормально, найду кнопочный старый, — я уже думал никто такой раритет не хранит
— Что с голосом? Есть наверное хочешь? — молчание
— Подожди, знаю у вас мышь повесилась, мать твою срочно вызвали на дежурство, а я, ты знаешь, с работы принесла, только приготовила, горяченькое, — хлопок двери и снова кромешная тишина.
Чувствую себя странно.
Девчонка перемещается по квартире, но не могу понять где она, по звуку воды определяю ее в районе ванной комнаты.
— Блохастик, ну вот ты где, — замираю, это она кому? — вечно ты спишь не там где нужно, смотри вот постирается белье вместе с тобой, будешь знать
— Кис-Кис, идем, купила тебе на последние корм, хоть ты порадуешься, раз у меня все дерьмово, — шелест пакета, странная девчонка такая, с котом разговаривает, — сегодня снова уволили и не знаю что делать дальше, Васек
Соседка словно вихрь врывается в квартиру, прерывая диалог с домашним питомцем:
— Вот Аленушка, возьми, и не вздумай отказываться, — соседка не собираясь уходить обсуждает последние события, звук ложки по поверхности тарелки говорит о том, что девчонка стала есть сразу, — а я звонила в Электросети, потом и Шурка звонила, у них одни отговорки, проблемы с подстанцией, ну что с них взять говорят дом аварийный, но если такой аварийный, нас почему не расселяют? — почти не слышу голоса Алены говорит все время соседка. Она сама задает вопросы и отвечает на них.
— Ну вот хоть поешь, — все то время что Алена была на кухне, соседка рассказывала о трудностях жизни, вспоминала молодость.
Я думал что эта женщина никогда не уйдет. И уже обрадовался тому, что дверь за ней закрылась с обратной стороны, но то что Алена начинает скулить в прямом смысле, как брошенная на произвол судьбы собачка, вводит в ступор.
Я был не готов услышать это. Какого хрена у нее такие условия жизни? Так живут разве что в странах третьего мира, а это столице России. Это что получается, чем дальше от центра, тем больше можно найти вот таких вот дворов со старым фондом жилья?! Бред какой-то! Не может быть в таком огромном мегаполисе такого жилья!