Не убий: Повести; На ловца и зверь бежит: Рассказы
Шрифт:
— Пожалуйста, — Мария радушно пригласила войти, — вот здесь, в прихожей, садитесь на табуретку.
Женщина прошла, не закрыв входную дверь, присела и набрала шестизначный номер. Мария не обратила на это внимания. Потом она заговорила в телефонную трубку:
— Алло! Это мебельный?.. Это Горохова с улицы Яхтенной, дом 10, квартира 205… Да, да… на сегодня заказали доставку… Что? А сколько еще придется ждать?.. Когда выехали?.. Только что… Хорошо… Ждем, ждем.
Женщина, радостно улыбаясь, положила трубку. Мария стояла рядом и тоже улыбнулась этой милой,
— Вы уж меня извините, позвольте еще один звонок. Хочу узнать, как мама себя чувствует. Буквально пару минут…
— Конечно, — охотно разрешила Мария. Ей стало неловко слушать такой личный разговор, и она вернулась в комнату к своей люстре.
Соседка через открытую дверь могла видеть, как хозяйка поднялась на стремянку. На каждое движение рук Марии хрустальные подвески отзывались мелодичным перезвоном.
Закончив разговор, женщина из коридора крикнула:
— Спасибо огромное, я пошла.
— Не за что, захлопните дверь, пожалуйста.
— До свидания…
Дверь лязгнула защелкой замка.
Минут через десять Мария пошла на кухню сменить в ведре воду. Проходя через прихожую, она увидела, что на вешалке нет ее каракулевой шубы. Может быть, я повесила ее в стенной шкаф, подумала она, но там шубы тоже не было. Ахнув, она опустилась на табуретку, тут же вскочила, схватила ключи от квартиры и побежала на девятый этаж.
В двести пятой квартире дверь открыла пожилая женщина.
— А где… женщина… такая блондинка, в цветном халате?
Хозяйка квартиры удивленно посмотрела на взволнованную запыхавшуюся Марию и хотела что-то сказать, но та уже все поняла. Устало спросила, есть ли в квартире телефон.
— Да, вот стоит. Вам позвонить нужно? А какую женщину вы ищите?
Расстроенная Мария рассказала ей, как все произошло…
Мамочка
Таня, ученица седьмого класса, пришла из школы, пообедала тем, что оставила ей на плите мать, и уже собралась идти к подружке, когда в дверь негромко постучали. Она насторожилась — ведь звонок работал нормально. Этот робкий стук почему-то испугал ее больше, чем если бы кто-то стал грохотать ногами в дверь. В квартире никого не было. Родители на работе, соседи тоже, дверь никому не открывать — это она помнила хорошо, зная из передач по телевизору, как часто днем грабят квартиры.
Стук в дверь повторился. Девочка тихонько подошла и посмотрела в глазок. На освещенной площадке стояла женщина с грудным ребенком на руках. Рядом с ней никого не было.
— Вам кого?
— Девочка, не бойся, — сказала женщина, — я одна с ребенком, открой, пожалуйста.
— А вам чего?
— Да вот приехала из другого района в пункт гуманитарных посылок. А там обед, опоздала на пять минут. Надо ребенка перепеленать, думаю, дай зайду в любую квартиру на первом этаже, чтобы не подниматься наверх. Неужели, не поможешь, — жалобно попросила женщина, — ну, открой…
В это время ребенок захныкал, и Таня открыла дверь.
— Заходите, — пригласила она.
Женщина была молода, лет двадцати двух, хорошо одета. Ребенок лежал в красивом импортном шелковом конверте. На плече у матери висела сумка. Не цыганка, отметила про себя Таня, и предложила:
— Где вам будет лучше, может — в комнате?
Они прошли в комнату. Женщина положила ребенка на стол и стала разворачивать конверт.
Из сумки она достала чистые распашонку, подгузник и фланелевую пеленку. Розовый шестимесячный младенец зашевелился, ручками стал тереть глазки и громко заплакал.
— Пить, наверное, хочет, — сказала мать, доставая из сумки рожок. — Ах ты, боже мой, все молоко выпила.
Таня с интересом разглядывала девочку, такую маленькую, как ее любимая кукла Настя.
— У тебя не найдется чуть-чуть теплой кипяченой водички? Налей, пожалуйста, в рожок.
Таня взяла рожок и пошла на кухню.
Женщина быстро подскочила к серванту, выдвинула ящик, схватила две коробочки с кольцами, затем открыла стеклянную дверцу и взяла хрустальную розетку, в которой лежали сережки, цепочка и другая мелочь. Все это она спрятала в сумку. Плач ребенка заглушил все остальные звуки.
Когда Таня вернулась в комнату, женщина уже заканчивала пеленать младенца. Она благодарно взяла рожок, и ребенок жадно зачмокал, прикрыв глазенки.
Пропажу ценных вещей из серванта обнаружили только вечером, когда Танина мать вернулась домой с работы…
Тимуровец
Пенсионерка Людмила Сергеевна, седоволосая старушка лет семидесяти с хвостиком, расчесывала своего любимого длинношерстного кота Барсика, когда около десяти утра в дверь позвонили. Страдая избыточной полнотой, она тяжело поднялась с кушетки и пошла открывать, думая, что, наверное, соседская Катя забыла что-нибудь и теперь прибежала домой из школы во время переменки.
Но это была не Катя, а маленький, не старше тринадцати лет, востроносенький парнишка с живыми веселыми глазами. Стоя с портфелем в руках, он смотрел снизу вверх на Людмилу Сергеевну.
— Здравствуйте, — поприветствовал он звонким тоненьким голоском.
— Здравствуй, внучек, — ответила бабулька и удивленно спросила: — Тебе чего?
— Мы из этой школы, — кивнул он головой в сторону, — Мы — тимуровцы — ведем учет всех пенсионеров, ветеранов, блокадников, инвалидов. Назначаем шефов, помогаем покупать продукты, убирать квартиру. Гуляем с собачками.
— Ах, вы мои хорошие, — умиленно запричитала Пахомова, — это же надо, в наше-то время, и такие заботливые пацаны есть. Заходи, дружок, проходи. Ой, как надо-то мне помочь… Ноги не ходят. Вот нынче два раза падала, на улице скользко — не убирают. То ли дело было раньше, дворник с утра все соскребет, песочком посыплет…
— Вас как зовут? — деловито спросил мальчик, прервав ее воспоминания.
Они прошли в комнату, старушка присела за круглый столик. Гость с основательностью, не спеша, достал из портфеля большой блокнот, ручку, все это положил перед собой.