Не убий: Повести; На ловца и зверь бежит: Рассказы
Шрифт:
В жилищном Управлении, как всегда, уйма народу, хлопают двери кабинетов, звонят телефоны, слышны зычные голоса инженеров, закаленные в технико-смотрительском прошлом. Терпеливо сидят старики и старушки. Высокий, полный Григорий Тарусов занял очередь в кабинет № 6 за справкой о размере жилой площади. Это нужно ему для приватизации жилья, как он объяснил любопытной старушке. В очереди было всего шесть человек, но двигалась она медленно. Полчаса есть в запасе, прикинул он. Григорий поднялся на второй этаж. «Эксплуатационный отдел» — за дверью были слышны голоса. Дальше «Бухгалтерия» — тоже. «Главный
— А вам что здесь надо? — грубо спросила она Тарусова.
— Ищу, где оформляют документы для приватизации.
— Первый этаж, шестая комната.
— Спасибо.
Удача сопутствовала ему в этот день. Проходя мимо конторы, Григорий увидел через окно первого этажа, что там проходит какое-то собрание сотрудников. Коридор был пуст, слева и справа двери кабинетов. Одна из них оказалась не заперта. Три стола с телефонами, груда бумаг, папок. Дипломат на полу под столом, сумочка на стуле у другого стола. Пять секунд ушло на то, чтобы положить в дипломат сумочку. Собрался уже к выходу, но взгляд привлек сейф.
За стенкой был слышен гул разгоряченного какой-то проблемой собрания. Что они там обсуждают, подумал Григорий и ухмыльнулся: вот бараны, суетятся, обсуждают, а раззявы на мой век всегда найдутся. В этой комнате работают трое: мужик и две бабы. Дипломат — его, сумочка — одной, а где вторая? Ясно, в сейфе. А где ключ? Сейф стандартный, ключ должен быть с двумя бородками, большой и тяжелый. Такой предмет женщина с собой ни за что носить не будет, хотя наверняка косметичка и сумочка заполнены до отказа всяким барахлом. Значит, ключ здесь, в кабинете. Хозяйка сейфа всегда рядом с ним сидит, вот за этим столом. Ключ, конечно, в ящике письменного стола. У той, что поаккуратнее, — в нижнем ящике под бумагами. У той, что поленивее, обязательно в верхнем и редко под бумагами. Так и есть, ключ от сейфа в верхнем ящике. А вот и она — сумочка в сейфе. О! Да здесь еще кое-что… Григорий увидел деньги в банковской упаковке — десять тысяч рублей, четыре ваучера, бутылку коньяка, импортный шоколад. Сложил все в дипломат, с трудом его закрыв. Бесшумно повернул ключ в сейфе и положил его на прежнее место. Собрание продолжало шуметь…
Взятка
Семья Назаровых стояла в очереди на улучшение жилья восемь лет. Обстановка в доме была накалена до предела. В двухкомнатной, малогабаритной квартире перемешалось три поколения: старики — дед с бабушкой, дочь с мужем и их двое детей трех и шести лет. На кооператив денег не было, все средства уходили на питание и одежду.
Очередь, двигавшаяся быстро первые пять лет, теперь совсем застопорилась. Обращались в разные инстанции, ко всем властям — результата никакого, таких, как они, много, обстоятельства нисколько не лучше, нарушать очередность нельзя.
Вот и сегодня старший инженер Назарова Галина Семеновна, энергичная сорокалетняя женщина, с очередным ходатайством своего НИИ сидела в очереди к начальнику Управления учета и распределения жилой площади района. Институт в пятый раз просил ускорить предоставление квартиры, но Галина Семеновна уже ни во что не верила, пришла сюда скорее по инерции, чем полагаясь на здравый смысл. Из кабинета начальника вышел крупный мужчина в блестящем югославском костюме. В руках у него был дипломат с цифровым замком. На пороге кабинета, прощаясь, он громко сказал:
— Документы на этих двоих поступят позднее, Леонид Макарович. У зампреда урегулируем вопрос.
Что ответил начальник управления, слышно не было, так как мужчина уже закрыл дверь. Проходя мимо молчаливой, потной очереди, он сочувственно произнес:
— Приватизация, дорогие товарищи, рынок, ничего не поделаешь…
— А можно вас спросить, — обратилась к нему Галина Семеновна.
Понизив голос, мужчина кивнул ей:
— Здесь душно, выйдем на лестницу. Ваша очередь еще не скоро.
На площадке он достал пачку «Кента», щелкнул изящной зажигалкой и с удовольствием сделал глубокую затяжку.
— Я хотела спросить вас…
— Меня зовут Кирилл Аркадьевич.
— Вы здесь работаете?
— Нет, голубушка, я работаю там, — указал он пальцем наверх. — А в чем дело? Впрочем, ясно в чем, очередь не идет, так?
— Да, Кирилл Аркадьевич. А вы там, — кивнула головой наверх Назарова, — жильем занимаетесь?
— Я на снабжении, в масштабах региона. Поэтому меня все знают. А здесь был — пробивал пару квартир для своих людей, — небрежно закончил фразу Кирилл Аркадьевич.
Назарова рассказала ему о своем семейном и жилищном положении. Мужчина внимательно ее слушал. Докурив сигарету, он резко швырнул ее в урну и, взяв под руку Галину Семеновну, отвел ее в угол площадки:
— Считайте вам повезло, счастливый случай, что вы встретили меня. Вы вызвали во мне сочувствие, и я могу вам помочь. Здесь мы ничего не решим. Да и неудобно мне, только что хлопотал о двух квартирах, надо и меру знать. А там, на городском уровне, сделать это проще. Давайте ваше ходатайство.
Прочитав письмо института, он положил его в карман, хлопнул по нему ладонью:
— Подойдет. Теперь оговорим условия…
— Понимаю… — Галина Семеновна смущенно улыбнулась.
— Нет, не понимаете! — возмущенно воскликнул Кирилл Аркадьевич. — Думаете, взятка? Ни в коем случае, только за мою услугу.
— Сколько?
— А как вы полагаете?
— Наверное, много, — неуверенно произнесла она, — я не знаю… Может быть…
— Десять процентов, — перебил ее Кирилл Аркадьевич.
— Чего десять процентов, — не поняла она.
— От стоимости квартиры.
— Так я же не покупаю квартиру… И денег таких у нас нет.
— Никто и не предлагает ее покупать. Но все имеет свою стоимость, а как же иначе жить-то? Старики ваши остаются в малогабаритке, а вашей семье положена трехкомнатная. Это будет метров семьдесят.
— Зачем же мне такая большая, — испугалась Назарова.
— Общей семьдесят, голубушка, а жилой сорок-сорок два. Себестоимость одного метра пятьдесят тысяч, всего — три с половиной миллиона. Десять процентов — одна тысяча семьсот пятьдесят долларов.