Не убий…

Юсупова Ирина

– Скажи хоть фамилию.

– Нет.

– А ты помнишь, что я упрямый? – опять тихо спросил он.

– Во всяком случае, я буду знать, что сделал все от меня зависящее.

Они какое-то время молча смотрели друг другу в глаза, а потом Илья усмехнулся:

– Теперь во "враги" меня запишешь?

– С чего это? – удивился он.

– А вот с чего это ты порвал все отношения и с Антиповым, и с Горюновым, и с Ладовским… да еще много с кем, а?

– Доложили, – усмехнулся он.

– Я через них тебя пытался найти.

– Не с тех начал.

– Да вроде же дружили? – удивился Илья.

– Вроде, –

он нахмурился. – Ладно, хоть и не хотел жаловаться, а придется. Они, конечно же, рассказали как я, Буржуин Буржуинович, не пристроил на непыльную работку при своей фирме брата-свата, тещу, золовку? Ну, и так далее? Так?

– Вроде того…

– Конечно… Но и они не с того начали! Не рассказали, случаем, как они первые отвернулись от меня, когда я бомжевал?

– Ты? Бомжевал? – удивился Илья.

– Да! – он вскочил и забегал по кухне. – Считается, что если ты богат – то тебе просто повезло! Оказался в нужном месте и в нужный час! Как бы не так! Я поставил тогда на карту все! Понимаешь? ВСЕ!!! Я продал дедову дачу, машину, квартиру со всей мебелью, все фамильные ценности. Все! Наташа, моя благоверная, просто ушла к родителям, конечно же, не позвав меня с собой. И сказала еще, чтобы я радовался, когда меня изредка будут пускать к сыну… Если я буду чистый!

– Ну, старик… – удивленно протянул Илья. – Силен… И зачем же все это?

– Ты думаешь для закупки чего-то? Для аренды? Для начала дела? – он рассмеялся жестко. – Опять ошибаешься! Просто для того, чтобы попасть на прием к тому, кто сейчас моя… – он потыкал пальцем вверх. – Крыша.

– Так неужели это… – округлил глаза Илья.

– Не надо имен, – перебил он и сморщился. – Американец, тоже мне… Поживешь – поймешь.

– Ва-банк, значит, – пробормотал Илья.

– Нет, – протянул он. – Ва-банк – это детский лепет! Нет такого слова еще и понятия. Я шел его убеждать! Что это выгодно, надежно и, наконец, просто красиво для города! А он, как известно, большой любитель приукрасить Москву. Понимаешь, только убеждать! И чтобы я стал делать потом,… откуда бы взял денег? Даже и не представляю. Но он сам, вдруг воодушевившись и почему-то поверив мне, дал кредиты на таких условиях, о каких нормальные люди даже и не мечтают!

– Счастливый билет… – протянул Илья. – Да ты всегда везунчиком был.

– Да… как же… везунчик, – все еще ходил он по кухне. – Если бы я успокоился и сел в красивый кабинет с длинноногой секретаршей… Как все эти твои… – он подошел и хмуро смотрел Илье в глаза.

– Да такие же мои, как и твои, – растерялся тот.

– Вот-вот… Они как-то так сразу вспомнили, что мои друзья, именно тогда, когда стали видеть меня в хорошей одежде и на хорошей машине. И началось! Тещи, зятья, сестры… И все – замечательные люди! Да я сначала ведь и помогал, и брал! А потом всех выгнал. Ну, почти всех. Если человек пришел на работу только за деньгами! Вот возьми меня, везунчика, как ты сказал. Да если бы я так и сидел в кабинете! Может, и закончилось бы все так же быстро, как и началось! А я РАБОТАЛ!!! …И чего я только не закончил за это время! И бухгалтером стал, и финансистом, и управленцем, и психологом, и даже немного политиком. Английский – практически в совершенстве, французский – похуже, но тоже нормально, итальянский – только начал, но уже понимаю. И все это помимо знания самого предмета – парфюмерии! Тут уж, видно, хоть я и химик, всю жизнь учиться придется. Вот я и учусь! Все время, понимаешь? А этот твой… я думаю Ладовский более всего расписывал какой я бяка, так?

– Ну, да…

– Он пришел и рассчитывал, что я с превеликой радостью сделаю его… да, как минимум, своим замом! А что он умел? Может, он и неплохой химик-органик, не спорю. Но как организатор он ноль! Слово "бухгалтер" знает, видно, только из песни про "милого бухгалтера"! А от должности просто одного из менеджеров он, конечно же, с возмущением отказался! Почему? Ведь если бы он нормально работал и не стоял на месте… Мог бы и замом, в конце концов, стать! Кому бы я отдал предпочтение, среди равных? Да, конечно, старому знакомому!

– Да, старик… – протянул Илья. – Как-то я отошел ото всего этого… Карьера… Рост… Должности…

– Ничего, быстро в норму войдешь, – усмехнулся он. – Здесь тебе не бескрайние прерии.

– Да я не хочу быстро! – хохотнул Илья. – Года три погожу, пожалуй, присмотрюсь куда себя здесь бросить.

– Ну, присматривайся, присматривайся… Только на три года тебя не хватит, радость! Уж я-то тебя как облупленного знаю… – вздохнул он. – А, кстати, чего это ты дело свое так вот резко свернул? Ведь вроде все нормально шло? Фирма хорошая, работа стабильная, а?

– Скучно стало, – сморщился Илья. – Сижу в кабинете, дела идут, деньги капают… Секретарши… бухгалтерши… менеджерши… Все хорошие, все ласковые, и все… надоели!

– От добра добра знаешь кто ищет?

– Знаю, знаю! – смеялся Илья. – Дураки и… рыжие!

– Или рыжие дураки, – в тон ему сказал он. – Твоя бывшая фирма сейчас – одна из основных в городе.

– И бог им в помощь! – совершенно искренне улыбался Илья. – Кто знает, может, со мной бы и не процветали так.

На кухню, как позитив и негатив друг друга заглянули Кисуля и Лапуля – так Илья звал мулатку.

– Иличка! Там некоторые уходят! Тебя ищут.

– Задержать! – рыкнул Илья. – Я сейчас!

– И я, пожалуй, пойду, – встал и он. – Вот, держи, – протянул Илье визитку. – Только, если на работу – представляйся, а то будешь по полдня выслушивать, что он "только что…", "вот-вот…", "сейчас будет…". А лучше на мобилу, вот по этому, – он приписал номер, – если, конечно, не отключена.

– Буржуин Буржуинович.

– Да, да,… приходится… – он опять подошел вплотную к Илье: – Не дашь?

– Нет.

– Что же… Уравнение всего лишь с двумя известными: Марина из Менделеевского… Не густо. Но ты совсем забыл меня, старик. Я и не такие задачки решал!

ОНА.

…Выйдя из метро она не стала раскрывать зонтик… До дома было не так уж и далеко, минут десять, но она пошла медленно и длинной дорогой.

…В голове был какой-то сумбур… Она улыбнулась. Илька все такой же. Неугомонный и любвеобильный. Впрочем, в этом его и беда! Он может любить и всех сразу и при этом каждого всерьез, а люди не понимают. Может, даже ревнуют…