Не убоюсь я зла (с илл.)
Шрифт:
— Да, конечно. Это должно было представиться в символах, которые я мог понять. Если бы я был существом с Проксимы Центавра, то вместо старика с бородой передо мной могло бы оказаться чудище с восемью щупальцами и гранеными глазами. Стандартные символы ничего не опровергают. Не думаю, что это было физическим ощущением. Люди живут с помощью символов, Джейк. И то символическое ощущение было для меня таким же реальным, как любое физическое. И позвольте заметить, что у меня действительно появился второй шанс и мне действительно помогли… вы, Мак и Алек, врачи и медсестры… и кто-то внутри меня, кто постоянно говорит мне… в любой трудной ситуации… как бы повела себя Юнис. Я не говорю, что это делает Юнис, но это наверняка не Иоганн. Он бы не смог этого сделать. Ну, что скажете?
Саломон вздохнул.
— Нет конца премудростям Божьим. И почти все они антропоморфичны. Джоанна, если вы идете на этот самообман, то почему бы вам не пойти до конца и не вступить в монастырь?
— Потому что Юнис не сделала бы этого. Хотя ее и могла бы привлечь мысль о том, чтобы совершить там сексуальную революцию.
— Да, она бы могла!
— Может быть, мне следует это попробовать… поскольку вы так не хотите сделать из меня честную женщину. Хотя более вероятно, что я снова изменю свое имя, исчезну и объявлюсь в каком-нибудь бомбейском борделе. Вы придете меня навестить, Джейк?
— Нет. Там слишком жарко.
— Неправда, врунишка Джейк. Вы бы не отказались навестить Юнис из-за какой-то там жары.
— Юнис никогда бы не пошла в бордель.
— Да, не пошла бы. Поэтому мне придется оставаться совершенной леди, хотя старику Иоганну это будет довольно-таки трудно.
— Бедняжка. У вас есть молодость, красота, даже деньги.
— И вы, Джейк. Я могла бы потерять все остальное, но, тем не менее, остаться богатой.
(— Я уже боялась, что вы упустите этот момент в разговоре. Сестричка, вы уже обходитесь без моих советов. Думаю, что мне можно уйти в отпуск.
— Вы обещали остаться!
— Да, босс, дорогой. Я не могу уйти. Мы — сиамские близнецы. Но даже если бы я могла уйти, я все равно бы осталась, потому что не хочу уходить.
— Юнис, дорогая, я никогда не был таким счастливым за всю свою жизнь.)
Джоанна Юнис придвинулась к Джейку.
— Джейк, дорогой, я за всю жизнь никогда не была так счастлива!
Сверху прозвучал металлический голос: «Идем на посадку. Пристегните ремни».
— Ремни пристегнуты. К посадке готовы, — ответил Саломон и затем, повернувшись к Джоанне, сказал:
— Юнис, сядьте прямо и застегните магнитную застежку.
Джоанна Юнис обиженно надула губы, но послушалась.
Глава 15
Проверка документов не заняла много времени: охранники знали Саломона, и их предупредили о вертолете. От посадочной площадки до дома Саломона идти было недалеко. Как и во всех частных владениях, жители, гуляющие по территории, делали вид, что их не замечают. Дверь открылась на голос Саломона, и они вошли.
Джоанна Юнис сняла свою накидку, подала ее Саломону и спросила:
— Можно мне осмотреть дом, Джейк? Я здесь не была уже много лет; у вас переставлена мебель.
— Я привез мои личные вещи в Гибралтарский клуб и в ваш дом, здесь почти ничего не осталось, кроме мебели, которую я собираюсь продать вместе с домом. Конечно, здесь остались туалетные принадлежности, кое-какая одежда, и я могу найти что-нибудь выпить и пачку-другую печенья. Может быть, найду еще копченых кальмаров и икру, но на это нам придется убить пару часов. Или, если хотите, я закажу ужин.
— Дайте мне взглянуть, что у вас есть на кухне, я бы с удовольствием сыграла роль хозяйки. И я очень хочу все осмотреть.
— Осматривайте все, что хотите, но сперва скажите мне, что вы будете пить. Джоанна, вы вообще когда-нибудь были на кухнях?
— Но-но! Не дерзите, парень, я хорошая повариха. Мама научила меня делать такой тонкий апфельштрудель, что через него можно читать газету и он просто тает во рту. А это было, когда вас еще не было и в проекте. Я выпью шерри или виски со льдом. Шнапс я пока не рискну.
— Готов поспорить, что моя кухня не уступит баварскому вареву. Немцы не умеют готовить так, как избранная нация.
— Фу, тоже мне еврей! Вы никогда не пробовали мой ростбиф с лапшой. Я рос среди жен-поварих… любовниц… и всегда готовил. Джейк, было бы здорово готовить друг для друга, а затем обмениваться рецептами. Мы могли бы этим здесь заняться. Я не посмею войти в свою собственную кухню: Делла упадет в обморок.
— Может быть. Мы могли бы есть мою стряпню, когда ваши апфельштрудели подгорят. Извините, я пойду взгляну, что у нас есть из спиртного.
Джоанна Юнис подошла прямо к постели.
(— Юнис, это одно из ваших любимых мест?
— Конечно. Видите эту вмятину? Босс, это единственное место, где нам удавалось пробыть вместе всю ночь. Это было чудесно!
— Всю ночь? Значит, его автоохранники не только подозревают, а знают наверняка.
— Может быть. Но какая разница? Чарли не интересуется женщинами, а Рокфор на моей стороне, он одобряет все, что аморально, нелегально или нечестно… а по его стандартам мое поведение объединяет в себе все три этих пункта. Он
— атавизм. Но вряд ли они знают про «всю ночь». Мы больше прилагали усилий, чтобы скрыть это от них, чем от Джо. Говорили им, что вы дали, мол, какое-нибудь срочное задание и тому подобное.
— А что вы говорили Джо?
— Ничего. Я придумывала какую-нибудь историю и говорила Джейку, что расскажу ее мужу, а затем говорила Джо, что встретила человека и захотела провести с ним ночь… от него не убывало из-за того, что с пятницы на субботу я ночевала в другом месте.
— Все так просто?