Не убоюсь я зла

Хайнлайн Роберт Энсон

Смит издал два звука.

– Хорошо, теперь мы можем говорить. Один звук означает «да», два – «нет». Вам больно?

Два звука: «А… Унг!»

– Отлично! Теперь попробуем по-другому. Ваши уши сейчас полностью закрыты ватой, и звуки в них не проникают; мой голос доходит в ваше внутреннее ухо через зубы и верхнюю челюсть. Сейчас я выну тампон из вашего левого уха и буду говорить в него. Звуки могут поначалу показаться очень громкими и причинить вам боль, поэтому я начну говорить шепотом. Понимаете?

Один звук.

Смит почувствовал,

как из уха что-то вынули.

– Вы слышите меня?

– А… Унг…

– Вы слышите меня?

– А… Ко… гм… унг… и… о… нт!

– Я думаю, это какая-то фраза. Не пытайтесь пока говорить. Один звук или два, и все.

«Конечно, я не могу говорить, – пытался произнести Смит, – чертов вы идиот! Выньте весь мусор у меня изо рта!» Гласные звуки были слышны отчетливо, но согласные выходили искаженными или не получались вовсе.

– Доктор, как он может говорить, когда у него во рту…

– Сестра, вы бы помолчали, – тихо ответил Бреннер. – Мистер Смит, у вас в горле аспиратор, чтобы вы не задохнулись от мокроты и не захлебнулись слюной. Пока еще рано удалять его, поэтому постарайтесь потерпеть. Кроме того, на ваших глазах темная маска; когда ее снять, решит офтальмолог, а я не могу это сделать. Я лишь дежурный специалист из бригады по поддержанию жизни, а не ваш лечащий врач. Вас курирует доктор Хедрик, ему помогает доктор Гарсиа. Вам удобно? Помните: один звук или два.

Один звук.

– Хорошо. Я останусь здесь и буду с вами говорить, если вы захотите. Вы хотите этого?

Один звук.

– Хорошо, попробуем. Кстати, мы можем усовершенствовать наше общение. Я буду медленно читать алфавит, а вы будете останавливать меня на нужной букве, издавая один звук. Так у нас получится слово. Это довольно медленно, но нам некуда спешить. Хотите попробовать?

Один звук.

– Хорошо. У меня в этом богатая практика: мне часто приходилось говорить таким способом с пациентами, которые не могут говорить членораздельно, но были в полном сознании. Как вы. Конечно, очень утомительно лежать все время молча, это скучно до умопомрачения; однако пациенту нельзя спать все время; для него это плохо, а иногда и нам требуется его помощь. Когда вы захотите что-нибудь сказать, издайте три звука, и я вам докажу, что знаю алфавит.

Три звука.

– А… б… в… г… д… е… – Иоганн остановил его на «П».

– «П»? – переспросил доктор Бреннер. – Если эта нужная буква, ничего не отвечайте. Хорошо. Итак, первая буква – «П». А… б… в… г…

Наконец получилось: «Правое ухо».

– Хотите, чтобы я вытащил тампон из правого уха?

Один звук.

Доктор аккуратно освободил правое ухо.

– Проверка, – сказал он. – Шестерил, шестьдесят шесть, швабра. Вы слышите обоими ушами? Вам не кажется, что звук движется из стороны в сторону.

Один звук, затем три звука.

– Ясно. Читаю алфавит. А… б… в… г… Вскоре получилось: «Нет тела».

– Вы хотите сказать, что не чувствуете своего тела? Один звук.

–

Ну, конечно, вы не можете его чувствовать, вы еще не выздоровели. Но, честно говоря, – врал доктор с умением, выработанным долгой практикой, – вы поправляетесь на удивление быстро. Восстановились и речь, и слух. Это здорово обнадеживает. Я уже выиграл на вас пятьсот долларов, – продолжал врать доктор, – и это при том, что я утверждал, будто вы очнетесь в два раза позднее. Теперь я собираюсь удвоить свой выигрыш и буду спорить, что к тому времени вы полностью освоитесь с новым телом. Это очень здоровое тело, хотя вы его еще не чувствуете.

Три звука.

«Еще долго?» – получилось у них наконец.

– Вы спрашиваете, сколько времени прошло после операции или сколько времени потребуется, чтобы вы научились владеть своим телом?

Доктора Бреннера выручил звонок. Он прекратил чтение алфавита и сказал:

– Минутку, мистер Смит. Прибыл доктор Хедрик. Я должен все рассказать ему. С вами останется сестра… Сестра, пусть пациент отдохнет. Он, наверное, устал.

Доктор Бреннер встретил лечащего врача у двери.

– Доктор Хедрик, прежде чем вы войдете… Вы видели, что показывают приборы на пульте?

– Конечно. Нормальное бодрствование.

– Да, он в сознании. Я удалил тампоны из обоих ушей, и мы говорили с помощью алфавита, чтобы убить время, пока вы…

– Я слышал вас через монитор и догадался, что вы открыли уши. Вы много на себя взяли, доктор.

Доктор Браннер нахмурился и холодно ответил:

– Доктор, это, конечно, ваш пациент. Но я был здесь один и должен был сам принимать решения. Если вы хотите, чтобы я оставил пациента, то вам стоит только сказать.

– Не обижайтесь, молодой человек. Пойдемте взглянем на пациента. На нашего пациента.

– Да, сэр.

Они вошли в комнату. Доктор Хедрик сказал Иоганну :

– Я доктор Хедрик, мистер Смит, ваш лечащий врач. Примите мои поздравления! Добро пожаловать назад в наш скучный мир. Это огромный триумф для всех нас и блистательный успех замечательного хирурга, доктора Бойла.

Три звука.

– Хотите что-то сказать?

Один звук.

– Если вы немного подождете, мы удалим кое-что из вашего рта, и вы сможете говорить нормально.

«Если очень повезет, – подумал Хедрик. – Я не ожидал, что он пойдет на поправку так быстро. Этот кичливый мясник и впрямь знает свое дело. К моему величайшему удивлению».

– Вы согласны?

Один выразительный звук.

– Хорошо. Ручную аспирацию, доктор Бреннер. Сестра, свет. Контроль монитора! Где там доктор Файнстайн?

Иоганн Смит почувствовал мягкие прикосновения рук, затем услышал голос доктора Хедрика:

– Разрешите мне проверить, доктор. Очень хорошо, уберите челюстные распорки. Мистер Смит, мы будем делать вам аспирацию еще несколько минут… Постарайтесь не сплевывать мокроту. Или делайте это как можно сильнее. Вы можете говорить, если хотите.