(Не)учебный роман
Шрифт:
— Да. Здесь паспорт на имя Барышевой Евгении Викторовны. Наш отечественный и загран, как ты и просил, — ответил Ванька.
По стенке начала сползать. По спине холодок пробежался. В висках что-то защемило, будто кто-то внутри сосуды сжал в один плотный узел.
— Хорошо, — ответил Тимур, снимая с себя пиджак и швыряя его в сторону, будто мусор. — Я в душ, а затем хочу что-нибудь пожрать. Друг, закажи ужин, а?
Братец ответил кивком головы, а я могла только наблюдать за происходящим. Молча смотрела, как Тимур направлялся в сторону санузла, по дороге снимая ботинки и отшвыривая их в сторону, как и пиджак. Ванька, тем временем, к стационарному
— У этих придурков, оказывается, сегодня банкет в ресторане. Короче, пожрать не будет. Я в город смотаюсь и что-нибудь там куплю. Передай Тиму, что скоро вернусь. — Ко мне подошёл. Рядом на корточки опустился. За плечи обнял, заглядывая в мои глаза. — Алеська, ну ты чего? Чего ревешь как белуга? Забудь ты о своём майоре. Он и волосинки твоей не стоит, слышишь?
— Да причем здесь он? Вань? Ты тоже думаешь, что я действительно с ним уехала по своей милости, да? — Голос предательски дрожал, а внутри начали надрываться протяжные струны.
— А тут и думать нечего. Только кошка за порог, как мышки в пляс пустились. Вот скажи, сестрица, чего тебе не хватало рядом с Вольским? Он же весь мир к твоим ногам положил. Он же любил тебя, как никто другой. Зачем ты так поступила, а? На месте Тима я бы просто развелся с тобой и забыл к чертям собачьим. А он другой, понимаешь? Не может тебя забыть. Бросил сделку крупную и из Китая свалил, как только узнал, что ты с тем придурком уехала.
— Да не уехала, не уехала, слышишь? — От отчаяния молотила кулаками по широкой груди. — Полиция в дом нагрянула со всеми спецэффектами. Штурм, чёрные маски на лицах, а в руках автоматы. С ними был Ариевский. Сказал, что Тимура пришли арестовать и мне нужно тайно покинуть дом.
— И ты покинула, да?
— Да, — навзрыд рыдала, не стесняясь эмоций.
— Какого же черта ты с ним к морю поехала? Леся, ты хоть понимаешь, что менты тебя бы в жизни не тронули? У них не было на тебя никакой бумажки. Понимаешь? Зачем ты поперлась? — Ванька тоже перешел на крик и, не церемонясь, тряс меня за плечи, как тряпичную куклу просто.
— Он говорил, что так будет лучше. Я в шоке была и не знала, как поступить. Поверила ему.
— Леся, очнись, сестра! Он “мусор”, ему нельзя верить, понимаешь? Да он же всё ради своей выгоды эту фигню затеял. Герой-любовник, мать его за ногу. Он же ждал, когда Вольский за тобой побежит, а там его и менты накроют. Не понимаешь ничего? — Я отказывалась верить, но брат был непоколебим. Приводил всё новые и новые доводы в доказательство вины Ариевского.
— Нет, не так всё! Тимур мой телефон выкинул, чтобы никто не смог отследить местонахождение. Он наоборот — не хотел, чтобы нас кто-то нашел.
— Если бы он этого хотел, то не нашли бы, поверь. Думаешь, он не заметил на твоей руке странный браслет? Думаешь, не догадался выкинуть и его, если бы действительно хотел, чтобы тебя не нашли? Дура ты, Алеся! Ещё скажи, что поверила во весь этот бред с контрабандой?
— А разве нет? — Шептали мои губы. Я уже совсем перестала отчётливо понимать происходящее, полностью запутавшись между реальностью и фарсом.
— Нет, нет и ещё раз "нет"! Нам действительно поступали подобные предложения, но Тимур всегда отказывался. Однажды через границу все-таки поступила крупная партия оружия. Но "Трейд карго" тогда сразу расторг сделку и посодействовал, чтобы наложили аресты на последующие контейнеры. А теперь догадайся, кто взорвал ваш свадебный автомобиль? — Ванька смотрел на меня глазами, полными презрения, а я уже глотала ком в пересохшем горле.
— Ариевский? — Выдавила из себя, а затем меня передернуло, будто на голову
— Да. За всем этим стоит он и не только он. Есть люди повыше него и они тоже — менты. Сейчас мусора покруче бандитов из девяностых, понимаешь?
— Ты врешь, Ваня! Вы все врете! У каждого из вас своя история, приготовленная для моих ушей. Вы меня все обманываете, каждый по-своему, — на ноги подскочила, пытаясь увернуться от крепких объятий брата. Но он только сильнее сжал пальцы на моих плечах.
— Тогда пойди и спроси у своего майора, почему он тебя бросил? Почему на свадьбу твою припёрся? Почему похитил тебя из дома, если ты была не причастна ко всему этому дерьму. Я вот, что тебе скажу, Алеся. Помнишь, ты говорила, что я — единственный мужчина, которому ты веришь. Так вот поверь мне, родному и близкому человеку. Твой Ариевский и люди, стоящие за его спиной, объявили войну "Трейд карго" за то, что тот отказался участвовать в их махинациях. Поскольку контейнеры до сих пор арестованы и серьезные люди на этом потеряли кучу бабок, Вольского не оставят в покое. С него три шкуры сдерут за это. Либо просто убьют, либо за решётку засадят, но потерянные бабки не простят!
Ванька ушел, оставив меня один на один со своими мыслями. А мысли, как раз таки, вихрем кружили в голове, заставляя испытывать разные эмоции. Сначала я плакала, потом проклинала весь мир за то, что люди могут быть такими многоликими, а потом к бару подошла. Выудила бутылку какого-то коньяка, отыскала бокал, и, наполнив его до краёв, залпом выпила.
— Какая же ты дура, Леся! — Вслух начала говорить, становясь похожей на психически больного человека. — Он же играл с тобой всю дорогу. Леся — моя, люблю тебя. Нет, Леся уйди, я плохой человек, не нужен тебе. Нет, Леся, прости. Был злой на тебя. Леся, вернись. Леся, поверь.
Так и кинула с размаху бутылку коньяка о стену, только легче не стало, ещё больше гнев появился.
Деталь за деталью врывались в память события. С первой встречи Ариевский невзлюбил меня. Стебался, не подбирая выражений, затем внезапно чувства вспыхнули. Крутил, вертел мной, зная, что Вольский с ума сходит. Похоже, ждал, что тот заявление о простреленном плече заберёт и на должности в полиции восстановят. Дождался, и я стала не интересной. И была таковой до дня свадьбы. Он же тогда прямо говорил, что не любит, что просто хороший секс был. А затем я узнала, что его дочь больная. И он снова стал мучеником в моих глазах. Что тогда мешало быть со мной? Я же умоляла быть вместе, говорила, что все выдержим, любые трудности преодолеем вместе. А он и на этот раз старую пластинку затеял. Думала, что просто врал, чтобы забыла его. Чтобы не знала, что такое больной ребенок и не несла тяготы заботы о нём. Получилось совсем по-другому. Замуж позволил выйти. Поэтому и на свадьбу пришел, чтобы Вольского напугать взрывом. Чтобы тот одумался и согласился играть по его правилам. Не нужна была Ариевскому. С самого начала была не нужна. Тогда, что было в том домике возле моря? Почему сначала говорил одно, а потом в любви признался? Зачем к сексу пытался склонить?
— Господи, как всё же это сложно! — За голову двумя руками взялась. — Ненавижу, как же я тебя ненавижу сволочь, — крикнула в тишину, а за спиной шаги послышались.
На месте замерла, обернувшись. Взгляд обратила на мужской силуэт, что стоял возле двери санузла. Тимур на меня смотрел сверху вниз, скрестив руки на груди:
— Опять напилась, счастье моё? Мне кажется, тебя уже нужно кодировать, Леся. — На его лице играла улыбка, а в глазах светился некий блеск.
— И давно ты тут стоишь? — Неуверенно протянула я, поднимаясь с пола.