Не уходи
Шрифт:
Лизетт задумалась. После смерти Элоизы де Вальми замок будет принадлежать ей. Но здесь будет жить не она, а Доминик и Мелани. Их дети будут бегать по замку, в котором отец Доминика появился как завоеватель.
Когда
Услышав знакомый скрип инвалидной коляски, Лизетт обернулась. Грег остановил коляску в метре от нее. Он был в джинсах, в рубашке с распахнутым воротом, облегающей его мощный торс. Лизетт охватило такое желание, что она почувствовала слабость в ногах.
— Доминик сказал мне, где тебя найти. — В глазах Грега появилось выражение, которого Лизетт никогда не видела раньше, — облегчение, любовь и сочувствие. — И он объяснил мне, почему ты здесь.
— Значит, ты все знаешь?
— Да, теперь знаю.
— О дорогой! — Лизетт шагнула к Грегу и протянула руки. — Прости меня!
Губы Грега тронула улыбка.
— Я давно простил тебя, дорогая. — Он поднялся с коляски и сделал несколько уверенных шагов.
— Грег! — Сияющая Лизетт бросилась в его объятия. — Почему ты не сообщил мне? Почему не позвонил?
— Потому что хотел продемонстрировать сам. — Он подвел Лизетт к вишне, стоявшей над поросшим травой могильным холмиком, и с глубоким сочувствием спросил: — Ты очень любила его, дорогая?
— Да. Всем сердцем. — Лизетт посмотрела на Грега. — Так, как люблю тебя. Всегда любила и буду любить.
Грег обнял жену. Поверх ее головы он видел замок, по которому Лизетт тосковала уже восемнадцать лет. Она скучала по полям Нормандии, по холодным серым водам Ла-Манша. А Лизетт, замирая от счастья в объятиях Грега, поняла: она не будет больше скучать по Вальми, годы страданий и одиночества для нее закончились.
— Ты моя жизнь, Лизетт, — прошептал Грег. Его теплые, нежные губы коснулись губ жены. Они стояли обнявшись, пока сумерки не поглотили их.