Не уходи
Шрифт:
Глава 6
Через час в комнату Лизетт зашла Элиза.
— Он что-то подозревает, — сообщила она. — Приказал мне немедленно убраться из замка.
— Будь это так, майор арестовал бы вас и расстрелял, как Поля и Андре.
— Подозревает, — повторила Элиза. Увидев, в каком отчаянии Лизетт, она вспомнила слухи о ее отношениях с Полем Жильесом и впервые задумалась об их достоверности. — Теперь майор никого не допустит в замок, разве что специально устроит ловушку. Прощайте, Лизетт, мне пора уходить.
— Где фотоаппарат? —
Элиза нахмурилась.
— У меня в сумке.
— Но вас же обыщут. Отдайте его мне, я спрячу.
— Это слишком опасно.
— Отдайте его мне, — повторила Лизетт с настойчивостью, удивившей Элизу. Сейчас перед ней была совсем другая Лизетт — решительная, целеустремленная.
Элиза наклонилась к сумке, стоявшей возле ее ног, и расстегнула «молнию».
— Он здесь. — Она протянула Лизетт банку из-под сухого молока.
— Пленка заряжена?
— Да, но…
— Кому ее передать?
— Вам это не удастся, вы не сможете проникнуть в столовую.
— Попытаюсь. И если у меня получится, я должна знать, кому передать пленку.
В этот момент в холле послышались голоса и топот сапог. Элиза метнулась к двери.
— Мне надо уходить, меня уже ищут.
— Кому передать пленку?
— Жан-Жак, бар «Кандид», Байе. Прощайте, Лизетт, удачи вам.
Элиза пробежала по коридору и спустилась по лестнице. Через несколько секунд хлопнула дверь и наступила тишина.
Лизетт опустилась на кровать и открыла банку. Пошарив пальцами в порошке, девушка наткнулась на что-то твердое. Глаза ее заблестели. Она сделает то, что не успела Элиза. Поможет союзникам выяснить планы немцев, и тогда грош цена этим планам. Смерть Поля и Андре не останется неотомщенной, даже если это будет стоить ей жизни.
Через пять дней тело Андре Кальдрона похоронили на церковном кладбище. Перед этим Дитер сообщил графу, что никому из обитателей Вальми не разрешено присутствовать на похоронах. Этот запрет более всех возмутил графиню.
— Но ты же почти не знала Кальдрона, — удивился граф.
— Это дело принципа, — спокойно возразила Элоиза де Вальми, надевая маленькую черную шляпку на гладко причесанный шиньон. — Он умер в Вальми, и мой долг присутствовать на его похоронах. Никто не смеет запретить мне этого, а уж тем более майор Мейер.
— Дорогая, поверь, я понимаю твои чувства. Но с Мейером лучше не связываться.
Элоиза де Вальми опустила на лицо темную вуаль. Она выглядела так, словно собралась на обед в отель «Ритц», а не на похороны владельца деревенского кафе. Ее длинные, стройные ноги были обтянуты черными шелковыми чулками, которые графиня не надевала три года, надеясь сделать это в день освобождения Франции. Однако смерть Поля Жильеса и Андре Кальдрона на территории замка потребовала от Элоизы соблюдения всех приличий. Черный костюм от Бальмена графиня купила во время последней поездки в Париж, перед самым началом войны.
— Он не позволит тебе пойти на похороны, — предупредил граф. — Майор требует, чтобы его приказы исполнялись неукоснительно.
Элоиза молча взяла свой молитвенник. Анри смотрел на нее с трепетной нежностью. Жена всегда восхищала его. Она не выносила скандалов и склок и по возможности избегала их, но сейчас, чтобы выполнить свой нравственный долг, была готова противостоять Мейеру.
— Я давно не говорил, что люблю тебя. — Граф подошел к жене и нежно поцеловал ее в висок. — Но я действительно люблю тебя, дорогая. Всем сердцем.
На щеках графини появился легкий румянец.
— Спасибо, Анри. — Увидев, что муж следует за ней к двери, Элоиза заметила: — Нет, Анри, не ходи со мной. Мне хочется сделать это самой.
Возле лестницы графиня на секунду остановилась, стараясь унять легкую дрожь, а затем спустилась вниз, внешне совершенно спокойная.
Дитер прекрасно понял намерения графини. Она была такой же храброй и решительной, как и ее дочь. Распахнув дверь столовой, майор осведомился:
— Куда вы собрались?
— На похороны Андре Кальдрона. — Мелодичный, высокий голос Элоизы прозвучал отчужденно и холодно. Прежде она по-своему благоволила к майору, даже пригласила отобедать с ними, надеясь, что он отличается от других немцев… поскольку не нацист. Но увы, ошиблась.
Дитер смотрел на графиню с восхищением и раздражением. Эта пятидесятилетняя женщина поразительно сохранилась. Майор представил себе Лизетт в таком возрасте, но при мысли о ней ему стало не по себе.
— Я запретил обитателям Вальми присутствовать на похоронах, — резко проговорил он.
Элоиза не удостоила его даже взглядом.
— Мне известен ваш приказ, майор Мейер.
— И вы отказываетесь выполнять его?
— Если вы намерены помешать мне присутствовать на похоронах человека, застреленного вами, вам придется применить физическую силу.
Дитер вздохнул. Интересно, что сказала бы графиня, узнав, что тот, кого она собиралась проводить в последний путь, выдал ее дочь как участницу Сопротивления?
— Ладно, я прикажу, чтобы вас отвезли на машине.
— Неужели вы полагаете, что я отправлюсь на похороны вашей жертвы в немецкой машине? Да лучше я поползу туда на коленях! — Стуча высокими каблуками по плитам холла, графиня с горделивым видом направилась к двери.
Дитер вернулся к отчету, надеясь завершить работу над ним. Но ему не удавалось сосредоточиться. Его мысли то и дело возвращались к Лизетт. Невыносимое нервное напряжение заставило майора стремительно покинуть замок. Он зашел в конюшню, где стоял «хорх», и велел шоферу везти его во Вьервиль.
Система оборонительных сооружений все еще оставалась неудовлетворительной. Нужны были бетон, сталь, вращающиеся башни для дотов, чтобы расширить секторы обстрела.
В памяти Дитера всплыло лицо Лизетт, и он тяжело вздохнул. Когда же его страсть к ней хоть немного поутихнет? Майор мог бы забыться с другой женщиной. Не отправиться ли на выходные в Париж? Однако эта мысль не вдохновила Дитера. Его уже не привлекали женщины, с которыми легко расставаться. Майора влекло к Лизетт.