Не уходи
Шрифт:
Я пожала плечами снова.
– Вот когда придется, тогда и выберу. А пока пусть все идет, как идет…
Марис передернул плечами еще раз, как делал всегда, когда ответ его решительно не устраивал, но возражать не стал. Эти его нравоучения я слышала уже по седьмому, наверное, кругу. Но решиться на окончательный выбор, увы, не могла. Каждый мир меня чем-то притягивал. Человеческий, обычный – безопасностью и, как ни странно – своей обычностью. Все там было предсказуемым, одинаковым до боли. Утром идешь на работу, вечером – ползешь домой. Телевизор, музыка, подруги – те, что у меня еще остались.
Здесь жизнь била ключом, но уж слишком
Темная Империя, населенная десятками волшебных рас, и людьми притягивала меня как магнитом, но и пугала до чертиков. Пока я посещала ее лишь как турист. Полной грудью вдыхала чужой воздух, развлекалась и отправлялась назад.
Марис хотел сказать что-то еще, но прозвенел колокольчик, и танцпол начал пустеть. Круглая арена, где еще недавно извивались сотни тел, освободилась. Две уборщицы-вампирши, со свойственной этой расе скоростью, мгновенно превратили грязно-бурый пол в золотисто-рыжий, сверкающий девственной чистотой.
На арену вышел Богдан – белокурый Темный Лорд, что всегда напоминал мне актера Кевина Сорбо. Красивый, статный, высокий, естественно крепкий, он тут же приковывал к себе взгляды. Неизменно расстегнутая на половину пуговиц рубашка позволяла оценить рельеф грудных мышц, а черные брюки, как влитые, сидели на округлых, как яблоки, ягодицах.
Богдан заломил бровь, обвел зал темно-синим взглядом и все стихло. Музыка – нечто вроде думц-пумц без особой мелодии и смысла оборвалась тоже.
– А сейчас наш традиционный танцевальный баттл! Победитель получает три тысячи золотых монет от нашего постоянного спонсора – Эльрика Северного, короля вампиров нашего округа.
Мне всегда было любопытно – сколько же денег у Эльрика Северного, если он так свободно спонсировал еженедельный танцевальный баттл, а сам даже ни разу не посетил диковинное зрелище. Потомок северных варваров, обращенный в совсем юном по нашим меркам возрасте – в 16 лет, прямо на поле брани, владел почти всеми лучшими ночными заведениями округа. Именно так и пробился в короли. Впрочем, поговаривали, что нрав у древнего воителя соответствующий его диким временам.
Я видела портрет Эльрика, в одном из его заведений, куда захаживала лишь изредка. Если художник не льстил вампиру, то король местной нежити наверняка разбивал женские сердца походя, почти не прилагая усилий. Льдистые голубые глаза, славянские черты лица, напоминавшие то ли о викингах, то ли о былинных богатырях, густые волосы редкого медового цвета и фигура тоже богатырям под стать. Судя по картине, выглядел Эльрик намного старше шестнадцати, что и неудивительно для тех времен, в которые он жил.
Сама не знаю – почему вдруг о вспомнила о хозяине заведения.
Богдан, тем временем, закончил речь, развел руками и исчез в синем пламени. Никто даже бровью не повел. Все ждали танцоров.
Сегодня меня поставили в самый конец, между демоницей и балериной. Пришлось смотреть почти все номера соперников и бесконечно скучать.
Темные эльфийки с алебастровой кожей и белоснежными волосами и впрямь изображали нечто среднее между стриптизом и фигурным вальсом. И в какой-то момент я испугалась, что их забросают тухлыми яйцами.
Публика зевала. Демоницы немного встряхнули часть мужской аудитории. Каждая по-своему танцевала бути-данс, трясла попой в шпагате, в стойке на плечах и даже в прыжке.
Брейк огненно-рыжего демона впечатлил только меня. Танцевал парень и впрямь
Балерины взбодрили мужскую половину зала, изобразив нечто среднее между классическим балетом и танцем с шестом. Даже мне понравилось. Далее следовали диско, обычный доморощенный стриптиз и снова диско.
Когда очередь дошла до меня, Марис так прямо и сказал:
– Давай, заставь их почувствовать собственную неполноценность и больше не мучай.
Я медленно поднялась на сцену. Зрители замерли. Два качка-демона возле барной стойки зашептались. Худенькая человечка, у ступеней сцены вскинула голову, и даже рот приоткрыла. Похоже, она уже видела мои представления. Тонкая, как тростинка, темная эльфийка за ближайшим к сцене столиком фыркнула и надула пухлые губы. Местные завсегдатаи-вампиры – перестали пить, отставили стаканы с бурым «донорским напитком» и развернулись ко мне всем корпусом, чтобы ничего не пропустить.
Два рыжих гнома – кряжистых, бородатых, как и полагается этой расе, на барных табуретках крутанулись следом.
И я вновь очутилась под прицелом сотен глаз. Женщины кривились, хмыкали и вскидывали головы. Мужчины замирали, или же, напротив, принимались что-нибудь активно делать – например, мять одежду.
Меня здесь знали и ждали.
Я подхватила ногу за пятку и подняла ее в вертикальном шпагате. Кожаные лосины и синяя трикотажная блузка совершенно не стесняли движений. Я принялась вращаться вокруг собственной оси и… на сцене появились зеркала. Сотни, десятки зеркал будто выросли прямо из пола. Серебристые, золотистые, с ажурными и богато расписанными под хохлому рамками. Они закрутились следом и… мои отражения рассыпались по всему залу. Материальная иллюзия – это то, чем владела только моя удивительная раса. Я научилась ей лет под сорок или даже старше, точно не вспомню. Многие сэлфийки следующего поколения получали дар гораздо раньше, но некоторые и позже. В человеческом мире, без магии нас рождалось ничтожно мало. Но зато здесь, на просторах Темной империи, среди десятков удивительных рас, не было ни единой сэлфийки.
Медленно я опустила ногу и начала извиваться в танце. Ничего такого уж особенного не делала. Помесь балета, бальных танцев и стриптиза, со всеми вытекающими последствиями. Я просто обязательно замирала в соблазнительной и непременно сложной позе, давая зрителям возможность не только оценить гибкость тела, но и некоторые интимные подробности. А «живые зеркала» путешествовали по залу, и я выходила из каждого в новой позе. Зрители могли пощупать «изображение», хлопнуть по попке. Но если наглые лапищи тянулись к груди или лобку, «материальная иллюзия» пропадала по моему желанию.
Я танцевала минут десять, и публика вызывала «на бис» снова и снова, пока энергия не начала истощаться.
В последний выход я едва не поскользнулась на ступеньках, на радость многим женщинам в баре, и стало ясно – пора уходить, как бы ни хлопали зрители.
Я еще раз повторила трюк с вращением в вертикальном шпагате, сделала несколько прыжков, сальто и… нога подвернулась. Зеркала исчезли, я покачнулась и рухнула бы со сцены, если бы нечто или некто со скоростью, невозможной для человека, не поймал меня прямо на лету. Я очутилась в чьих-то мощных руках. И когда зрение сфокусировалось, показалось, что Эльрик Северный сошел с картины и ожил, настолько удивительным было сходство портрета и прообраза.