Не умирай в одиночку
Шрифт:
Поднявшись со скамейки, Никита странной деревянной походкой удалился к сараям и согнулся пополам. Я сунул в рот сигарету и поднес к лицу зажигалку. Да, не очень сегодня денег выжался. Еще и холодно… И кажется снег собирается.
Никита вернулся и сел рядом, вытирая лицо платком, который потом с отвращением швырнул на землю. Сгорбившись, он немигающим взглядом смотрел куда-то вбок.
– Ты думаешь, его тоже убили? – спросил он безразличным голосом.
– Не думаю, – покачал я головой. – Скорее всего, просто допился. Видел на столе бутылку? Наверняка суррогат какой-нибудь.
– Может
– Сдурел? – ошалело вскинулся я.
– Ну да… ну да… А если его все-таки убили? Ты сам сказал, что он собирался какую-то порнуху снимать. Может быть, даже и ту самую. Вот от него и избавились как от свидетеля.
– Ни одна бестолочь не наняла бы Ефимова на такое дело! – возмутился я. – Он же алкаш был ненадежный! После первых же съемок бы проболтался.
– Ты же нанял, – парировал Никита.
– Я, между прочим, парень не местный и о его репутации ничего не знал. Ко мне он явился прилично одетым, выбритым и даже надушенным.
– Они тоже, скорее всего не местные, – эхом отозвался Никита.
Я хотел что-то возразить, но тут из-за угла показалась милицейская машина, а за ней еще и карета «скорой помощи». Я помахал им рукой и пошел навстречу. Никита остался сидеть на скамейке. Из машины вышел уже хорошо мне знакомый Кирилл Миронов, посмотревший на меня с отвращением. Я не обратил на его эмоции внимания и ткнул пальцем наверх.
– Клиент на втором этаже, квартира номер пять. Никитке там плохо стало, так что на лужу блевотины в коридоре внимания не обращайте. Мы тут подождем или в машине посидим. Наверх не пойдем, увольте, и понятыми не будем, вы уж увольте.
– Вы там что-нибудь трогали? – хмуро осведомился Кирилл.
– Осмотрелись. Но руками ни к чему не прикасались, кажется. Впрочем, свежие пальчики будут нашими. Покойник лежит вот так уже пару недель, если по вони судить. Поднимайтесь осторожнее, там ступеньки нет. Можно вниз загреметь со всей охотой.
Пробурчав что-то нечленораздельное, Миронов удалился наверх. Я повернулся в сторону лавочки и обнаружил, что Никиты на скамейке нет. Покрутив головой, я увидел его, оживленно беседующего с каким-то пейзанином в ватнике, треухе и спортивном трико с вытянутыми коленками. Я подтянулся поближе.
– Дык я и говорю, – шепеляво произнес мужчина, – Виталя то уж давно не показывался. Мы и думали, что работу наше и уехал. Он же журналист был, его по телевизору показывали. А с месяц назад я к нему зашел литрушечку раздавить…
Мужчина заметил меня и явно приободренный прибавившимися зрителями, продолжил декламацию.
– Виталя радостный такой был. Сказал, работу нашел, кино снимать будет. Ну, мы с ним и выпили на радостях.
– А когда это было? – спросил Никита. В руках он ничего не держал, но на шее отчего-то совершенно открыто, а отнюдь не под дубленкой болтался МП-3-плеер. Я тихо фыркнул. В такие вот крохотулечки теперь стали вставлять диктофоны, так что Никита, скорее всего, записывал свидетеля.
– Когда? Да уж с месяц или с два. Давно было. Я как раз на сараюшке крышу перестилал, еще помню, дождь шел накануне. Значит, где-то в конце октября. А потом Захаровна видела, как к нему мужик приезжал.
– Какой мужик? – вскинулся я.
– Да пес его знает! Я и не видел. Захаровна видела. Сейчас у нее и спросим. Захаровна, – зычно позвал он, – подь сюды.
Привлеченные присутствием милиции, вокруг дома стали собираться его обитатели, а также жители окрестных домов. От толпы отделилась женщина лет пятидесяти, с лицом потомственного бухгалтера, закутанная в синее пальто.
– Ну, чего надо? – недовольно осведомилась она. – Опять чертей гоняешь, алкашня подзаборная?
– Ты не ори, – миролюбиво ответил мужик, – а лучше товарищам из милиции расскажи, что за мужчина к Витале приезжал.
Никита, очевидно, не стал просвещать пейзан, что мы отнюдь не в милиции трудимся, но это нам сыграло на руку. Женщина приосанилась, и, раздувшись от гордости, начала вдохновенно сплетничать.
– Да был тут один, – значительно сказала она, обращаясь ко мне. – Важный такой, вроде вас. В куртке кожаной, короткой. В кепке. На машине приехал.
– А что за машина? – торопливо спросил Никита. – Может вы марку запомнили или номер?
– Да я и мужика то не разглядела. Я его со спины видела, когда он уже в подъезд заходил. А машина такая… серая, блестящая. Иномарка. Я в них не разбираюсь. Длинная такая, ухоженная. И еще…
– Что?
– Ну, она такая… лупоглазая.
– Лупоглазая?
– Ну, да. Фары у нее круглые, выпуклые такие, как глаза рыбьи прямо. А впереди эмблемка – звездочка в кружочке.
– А номер вы не запомнили? – спросил я.
– Нет. Я и не глядела на номер. Машину вот увидела, а на номер не посмотрела. К нам такие машины не часто сюда заезжают, я потому и поинтересовалась.
– А мужчину вы не могли бы описать поподробнее?
– Не-е-е-е! – отмахнулась женщина. – Говорю же, не разглядела я его. Он спиной ко мне был. Ну, росту…. С вас, наверное, будет, а может и повыше. Куртка черная, кепка на голове.
– Брюнет? Блондин?
– Не знаю. Волосы под кепкой были. Короткие, не торчали. И вид у него был такой – богатый. Куртка дорогая, с мехом на воротнике. Уж не знаю, что за мех, лиса или енот, но такой, пушистый. В руках пакет был.
– А как он выходил вы не видели? – спросил Никита.
– Не видела, врать не буду. И как машина уехала, тоже не видела. Я ведь не знала, что это важно будет. Кабы знала, так присмотрелась повнимательнее.
– А почему вы решили, что он из машины вышел? – спросил я. – Вы же видели, как он входил в дом, а не как из машины выходил. И почему вы думаете, что он пошел к Виталию?
– Ну а к кому еще-то? – возмутилась женщина. – На первом этаже Смирновы живут, пьянь подзаборная, бабка Жульдикова, которой уже восьмой десяток и вон Лешка. – Женщина ткнула пальцем в мужика в треухе, а тот согласно кивнул. – Четвертая квартира сгорела, там Игнатов жил, пенсионер, так он там и задохнулся еще весной. На втором этаже, кроме Витали, Отраднова живет, женщина одинокая, инвалид, потом Чуйкины и Лаврентьевы, ни те, ни другие не работают. А Виталий, царствие ему небесное, хоть и пил в последнее время много, все ж таки работал на телевидении. Да и машина во дворе стояла, у этого подъезда. Откуда еще было такому мужчине тут взяться? Там сразу было видно – богатый. Кроме как к Виталию он и приехать не мог.