Не уставай, преследуя врага!
Шрифт:
— Ясно, — я действительно предполагал что-то подобное. Долгий перелёт от Благочестия позволил догадаться, что именно так братья и расценят полученную возможность. Информация станет нашим тайным стратегическим ресурсом, важность которого трудно переоценить. — А что со мной?
— Ты продолжишь нести свою службу в качестве библиария. Есть много мест, где твои способности найдут применение.
— И что, вы не собираетесь ничего менять?
— Не сейчас. Мои видения, видения Атеа и прочих говорят о том, что торопиться нельзя. Я видел твою память о Императоре и примархах, среди которых был Магнус Красный, король-воин, ученый и псайкер великой силы. Тебе же не нужно напоминать, куда в итоге
— Нет, — я нисколько не удивился услышанному. Надо полагать, Те Кахуранги просеял мою память буквально по крупицам, извлекая все сколько-нибудь ценное. И это было хорошо — хорошо, что верхушка библиариума и Алый Поток знали все мои секреты. Они принимали меня таким, каким есть, теперь нет нужды таиться от своих.
— Тогда ты не должен совершать ошибок, основанных на великих амбициях и жажде славы. И тебе нельзя проявлять себя так рано. В сущности, ты, хоть и прожил столь много жизней, ещё многого не знаешь. Ты должен окрепнуть как псайкер, нельзя раньше времени привлекать к твоей персоне внимание различных предсказателей, оракулов и прогностикаров. Слишком ранний интерес сильных мира сего погубит тебя, Борей. Прежде ты должен окрепнуть и твердо встать на ноги. Это ясно?
— Да, — несмотря на проскользнувшую нотку разочарования о откладывающихся подвигах и свершениях, услышанное меня порадовало. Братья-библиарии многое продумали, их план заключался в неторопливой и планомерной подготовке к грядущему.
— Мы видим несколько узловых точек будущего. Более отдаленная касается Кадии и Тринадцатого Черного Крестового похода. Ближняя же связана с Бадабом и Тираном Гуроном. Мы проявим терпение и не будем искушать судьбу, тем самым меняя то, что знаем. Пусть всё идет, как идет, по крайней мере ещё тридцать лет.
Я уже привык, что Астартес оперируют временем совсем не так, как смертные. Для них три десятка лет не являлись чем-то таким, что нельзя перетерпеть. Тем более, подобный срок не казался заслуживающей серьезного внимание проблемой для древнего Те Кахуранги.
— А что с Пророчеством Возвращения? — я ознакомился с текстом древнего предсказания в той части, в которой мне позволили. Вероятно, там имелся и второй, более глубокий слой, но то, что удалось выяснить вкратце звучало так: после десяти тысяч лет странствований во Внешней Тьме у Кархародон Астра появится брат, который позволит им окончательно искупить свою вину и вернуться в Империум. Он сможет найти примарха Коракса и убедить того простить своих сынов.
На самом деле, никакой вины не было. Наш орден происходил из Девятнадцатого легиона, нашим примархом был Корвус Коракс. Но Корвуса нашли достаточно поздно, сотню лет легион сражался под рукой Хоруса Луперкаля, обретя братьев среди Лунных Волков. Все наши предки были терранцами и неудивительно, что они так близко сошлись с кузенами.
Обретенному примарху не понравилась такая тесная связь. Он был прав, когда думал о том, что подобное недопустимо, делая легион слабее, более того, ставя его в роль вспомогательной игрушки Хоруса. Порядок следовало менять, но не так, как сделал Коракс. Его жестокое решение выглядело бездушным и нелицеприятным — он отправил во Внешнюю Тьму всех терранцев во главе с Первым капитаном Аркхасом Фалом, приказав им искоренять врагов до тех пор, пока не настанут сроки вернуться. Без вины виноватые, воины отправились к дальним звездам, где еще не ступала нога человека.
Корвус имел право и захотел поступить именно так. На то он и примарх, и у него нашлись серьезные резоны для подобного. Вместе с тем все понимали, что существовали и иные пути, не столь радикальные.
Во Внешней Тьме, сражаясь в бесконечных войнах, терранцы во главе с лордом Аркхасом Фалом
— Если все пойдет согласно нашему замыслу, Пророчество исполнится, — Те Кахуранги словно раздумывал, что сообщать мне, а о чем следует до времени умолчать. — Ты выполнишь то, что положено, обретя славу и мощь. На тебя у нас есть определенного рода планы и в свой срок ты все узнаешь.
— Но не сейчас?
— Нет, не сейчас.
Я всесторонне обдумал открывающиеся перспективы. От меня ждали лишь того, что я и сам умел делать, как воин, библиарий и человек с таинственным прошлым. Не больше, но и не меньше. И мне нравилась подобная роль, мне было куда расти, и я знал, для чего живу. Позже, когда отдам все долги, обязательно появятся новые возможности.
— А что с моим даром? У меня такое чувство, что он продолжает развиваться. Это не совсем обычно?
— Это совсем не обычно, подавляющее большинство псайкеров получают дар определенного уровня при рождении и лишь в исключительных случаях могут развить его еще дальше. Примерно так, как инквизитор Райвенор из твоей памяти, получивший увечья тела и компенсирующий их возросшим пси-потенциалом. Но ты — исключение, ты продолжаешь расти и в этом я вижу великую надежду. Ты же это хотел услышать, лексиканий? Хотел потешить свою гордыню, верно?
Вопросы застали меня врасплох, я невольно смутился. Они попали точно в цель, четко высветив предосудительное поведение и спорную мотивацию.
— Прошу прощение за своё тщеславие, мастер, — я опустился на одно колено. — Мои речи и мечты недостойны кархародона.
Некоторое время в келье висело молчание. Я не поднимал глаз от пола, а Те Кахуранги хранил задумчивое молчание.
— Встань, Борей, — наконец сказал он и я выполнил требуемое. — Властью, данной мне орденом и титулом верховного библиария я дарую тебе титул кодиция. Будь же достоин!
— Буду! — твердо заверил я. Вот и все, никаких торжественных церемоний, фарфоров или пиров, в этом была суть нашего ордена.
Библиарии Астартес состоят всего из четырех рангов. Первый, лексиканий, подразумевает самого младшего, все еще являющегося учеником мастера-наставника. Второй, кодиций, говорит о том, что ученичество закончилось. Воин стал полноценным псайкером и готов полностью отдать себя и свои способности во благо ордена. Достигший третьего ранга получал титул эпистолярия, который являлся полноценным советником капитанов рот или даже магистра. Выше находился один лишь верховный библиарий, глава всей пирамиды, но у нас дополнительно присутствовал Второй библиарий Атеа, по сути являющийся правой рукой Те Кахуранги.