Не уставай, преследуя врага!
Шрифт:
А Ранник наконец-то смогла ухватить и вытащить ту мысль, что не давала покоя. Последние годы в её снах присутствовал один и тот же кошмар — огромная акула неторопливо, описывая сжимающиеся витки, кружилась рядом, показывая треугольные зубы и лишенные всяческого сострадания черные глаза. Видение пугало до ужаса, она плохо спала и боялась, что сойдет с ума. Она думала, что акула пришла за ней, подбираясь все ближе. Океанического хищника звали Кархародон Астра, и потому все это время она считала его врагом. Но только сейчас женщина поняла, что никакой он не враг. И никогда им и не был, на самом деле. Да, он выглядела страшно, его вид заставлял сердце учащенно биться, но это был не враг. Защитником, вот кем была акула. А еще — другом, теперь женщина поняла это совершенно
То, что случилось на Благословении V и то, что она пережила за последний час, изменило ее. Она выросла и стала мудрее. Порой людям нелегко отличить добро от зла. Зло часто рядиться в красивые, наполненные светом, одежды. Оно улыбается, убаюкивает, говорит приятные слова, старается втереться в доверие, но рано или поздно предаст и погубит тебя. А есть и другие, те, кто выглядят как ночной кошмар, высшие хищники, пугающие своей древней силой и загадочной природой. Они не добрые, но и не злые, и просто следуют своей природе. Надо обладать истинной мудростью, дабы узреть их суть, отличать одно от другого.
Ранник наконец-то увидела. Она смогла. В один момент та тяжелейшая психологическая травма, что молодой арбитр получил на Зартаке, потеряла свою актуальность. Страх испарился. И впервые за долгие годы женщина уснула со счастливой улыбкой на губах, ведь сон её охранял свирепый непобедимый кархародон. Под рукой лежала удивительная шпага Гиперборея, а акула, чье имя звучало как Борей, кружила рядом и нашептывала Пустотные сны.
Глава 19
Покинув Джейд Ранник, я добрался до ожидающего «Острого зуба» и приказал возвращаться к висевшей на орбите «Белой пасти».
Челнок поднимался, показывая великолепие столицы Благочестия. Вернее, великолепием Понтифракс поражал раньше, несколько дней назад, до того, как всё началось. Многие из величественных храмов и прекрасных базилик ныне лежат в руинах, тут и там к облакам поднимался дым от пожаров, а количество расставшихся с жизнью паломников и простых граждан казалось запредельным. Наша ярость и упорная свирепость культа превратили город в развалины. И все же Понтифракс мне нравился. Нравился тем, что не где-нибудь, а именно здесь, я обрел себя, вспомнив прошлое и обретя целостность. Здесь я стал самим собой. И сейчас, оглядываясь назад, начал прекрасно понимать, что всё оказалось во благо. Без блоков гипнообработки и прочих процедур я не смог бы стать полноценным Астартес. Тем более, из настолько кровожадного ордена. Будь иначе, я изо всех сил цеплялся бы за минувшую жизнь и прошлую личность. А она, при всех достоинствах, не была достаточно сильной для нынешней Галактики. Мне хватило ума не даться в руки поганого колдуна Шадрайта на Зартаке, но там во многом повезло. А дальше было бы куда сложней… Вспомнив Зартак и своих товарищей, Долара, Недзи, Холлиса, Борена и Хоба, я ощутил печаль. Мы не успели стать друзьями, но, наверное, такой шанс у нас имелся. Долар, Борен и Холлис погибли на Зартаке, а Хоб не пережил жёсткого отбора перед генным вознесением. Остался один Недзи, еще не получившей Пустотного имени и обходившийся позывным. Он был перспективным скаутом, но совершенно не помнил меня.
На Благочестии я обрел истинную силу и получил обратно самого себя из прошлого. На личность кархародона наложилась личность с Земли двадцать первого века, я стал в два раза опытней. И это было хорошо.
Операция против генокульта многое дала. Я стал мудрее и обрел друга, капитана Бейла Шарру. Несмотря на высокое положение и непререкаемый авторитет, он всегда оставался благородным воином. Нет ничего плохого в том, что у воинов есть не только братья, но и друзья. После того, как я убил патриарха и смог привести в порядок мысли и чувства, мы закончили с культом. В тот момент я перестал быть простым подчиненным. Не понимая до конца всю глубину моих изменений, Бейл принял мой новый статус.
Тогда я попросил его и технодесантника Утулу изготовить для Ранник клинок из когтя патриарха. Подобные дары противоречили нашей доктрине, но я сумел убедить братьев, что так будет правильно. Раньше они не стали бы меня
Утулу двое суток не вылезал из мастерской, проявив все свои знания и умения, а я напитал клинок силой. Так родился небольшой шедевр, удивительное оружие, которое с честью будет служить Джейд на протяжении долгих веков.
Три дня, прошедшие с момента нашей победы, прошли быстро. Прежде всего, я приложил немало сил, чтобы не только сохранить Джейд жизнь, но и полностью восстановить тело. Это было непросто, но я справился, попутно обследовав её разум и убедившись, что лечу хорошего и правильного человека. Джейд мне нравилась. Для того кархародона, каким я был совсем недавно, подобное выглядело недопустимым.
В сражении погибло тридцать два брата-в-пустоте и трое ветераном из отделения Каху. Третья рота понесла серьезные потери, но мы сумели вернуть всё геносемя, а часть раненых выжила благодаря моей помощи и умениям апотекария Тама. А еще я отправился в Схолу и забрал не только раненого Рантару, но и восемьдесят мальчишек, честно предупредив, что по пути генного возвышения три четверти неизбежно отсеются или погибнут. И все равно они пошли за мной добровольно — пошли с сияющими от счастья глазами, ошеломленный возможностью стать Ангелами Императора. Каждый из них думал, что повезет именно ему. Я же считал, что совершаю благой поступок. В любом случае их ждало непростое будущее в качестве солдат, офицеров флота, ассасинов, комиссаров или духовенства. На каждом из этих назначений они рано или поздно отдали бы жизнь за Императора. Так что путь Астартес выглядел не хуже, а в чем-то даже и предпочтительней, если не считать предварительного сурового отбора.
Проблем с наставниками из Схолы не возникло. Я просто внедрил в их разумы ложные воспоминания о том, что мальчишки погибли. В той резне, что охватила столицу, гибель восьмидесяти прогенов выглядела каплей в море, на которую никто не обратил внимания.
А еще я настоял на том, чтобы Шарр продемонстрировал инквизитору Нзогву копию древнего ордонанса, подписанного самим Императором, Малкадором Сигиллитом и примархом. Такие копии имелись у каждого ротного капитана, а оригинал хранился как величайшая реликвия на борту флагмана «Никор». Капитан не понимал, зачем нужны все эти трудности, но я сумел убедить его, что мы работаем на будущее. Зачем иметь во врагах такого опасного человека, как инквизитор, если можно сделать его практически союзником?
Нзогву в силу многолетней привычки не показывать истинных чувств сумел скрыть потрясение, увидев готическую литеру «I» и невзрачное бурое пятнышко рядом с ней. «I» обозначало Императора, собственноручно начертанное Его рукой, а пятнышко являлось Его кровью, которую многие считали божественной.
Оригинал ордонанса не имел цены, он был древней реликвией, за которую любой член Экклезиархии не задумываясь отдал бы всё на свете. Даже Нзогву пробрало при виде такого — за бесстрастным лицом он скрывал океан поднявшихся эмоций. И всем стало ясно, что расследование, которое Святая Инквизиция проводила в отношении нас, подошло к концу. Мы прояснили ситуацию и остались собой. Нзогву может и не стал полноценным союзником, но теперь испытывал к нам определенного рода уважение. Он не особо меня интересовал, куда больше внимания я уделял дознавателю Джейд Ранник — многочисленные знаки говорили о том, что она станет великим инквизитором и сыграет немалую роль в судьбе Кархародон Астра.
— Надо полагать, ты закончил свои дела, — констатировал встречающий меня на главной палубе «Белой пасти» Шарр. — Думаю, нам пора в путь.
— Так и есть, Бейл, — ответил я и кинул последний взгляд сквозь удерживающее воздух силовое поле на сине-белый шар планеты. Что-то подсказывало — сюда я больше не вернусь. Но это не должно стать поводом для грусти, Галактика располагала неисчислимым количеством миров и чудес, все они ждали меня. — Похоже, дознаватель Джейд Ранник перестала воспринимать нас в качестве врагов. Меч ей понравился, она просила передать Утулу и тебе свою благодарность. А это полезно для ордена, в будущем она станет авторитетным инквизитором. Такие связи пойдут нам на пользу.