Не ваше тело!

Чащина-Анина Татьяна

— Подожди-подожди! — испугалась я. — Куда пропал?! Что случилось?!

— Гомер умер, — ответила Нина. — Этой ночью умер его старший брат, который был ему вместо отца. Ярослав плохо воспринял новость. Охрана не в курсе, куда он пропал.

— Я думаю, Ярослав Васильевич появится, — твёрдо заявила я, точно зная, где его искать.

Глава 11

С Шуриком перекинулись обрывками фраз. Я сказала, что знаю, где Ярослав и попросила меня отвезти к нему. Начальник собственной безопасности корпорации

был крайне удивлён, потому что бухал его папенька тайно. То есть в прошлый раз перед Новым годом, когда Белогривцев спаивал Миронова, наивный Шурик думал, что папа поехал на могилки бабушки и дедушки. И забирал его из отеля в очень приличном виде. Это как надо бухать, чтобы никто не заподозрил? Но кто-то видимо знал, что он ездил в Ярик отдохнуть. И возможно, это был Гомер. Гомер следил и контролировал.

Теперь контроля не было.

Точнее будет.

Нехорошая позиция, хочется быть такой, как Ниночка: сидеть дома, ни о чём не заботиться, свято верить, что муж у тебя идеальный, потому что нянчится до удушливой опеки. Но не судьба, не тот склад ума и не мой характер. Я добрая, но строгая.

Где-то часика четыре я бы добиралась до Ярославля, со всеми пробками. Но с Шуриком всё становится легче. Мы долетели. В буквальном смысле — на вертолёте. И приехали не с вокзала, а с аэродрома.

Впечатлений мне хватило, я и самолёты недолюбливала, теперь вот вертолёты.

Снег мягко падал, укрывая серые сугробы белым одеялом и придавая городу Ярославлю искрящийся вид. Сияли яркие неоновые вывески, которые отражались ото льда на дорожках.

В такой мороз ещё влюбленные пары гуляли, держась за руки, наслаждаясь тишиной. Ну, мне казалось, что здесь тихо, по сравнению с Москвой. Счастливые дети катались на санках и лепили снеговиков, смеясь и радуясь хлопьям, падающим на их шапочки.

Ночной зимний Ярославль наполнялся магией воспоминаний. Это место, где все заботы остаются позади, а сердце наполняется радостью и спокойствием, потому что город детства.

Набрала код и вошла в подъезд. Следом за мной целая армия.

Высокий третий этаж потолки почти четыре метра. Всё та же пошарпанная дверь, мои запасные ключи.

— Здесь останься, пожалуйста, — попросила я Шурика.

Но он своей грубой рукой распахнул дверь, и прошёл вперёд меня.

— Не сварим каши, Александр Ярославович, если так будешь себя вести.

— Да? Это кто мне такое говорит? — поинтересовался он, безошибочно двинулся на кухню. А я пошла в гостиную.

Воняло попойкой и жареными котлетами.

— Мачеха твоя, — ответила Шурику тихим шепотом, чтобы не услышал.

— Он не женится на тебе, — удивил меня Шурик своим острым слухом.

— Ярослав Васильевич, а твой сын говорит, что ты не женишься на мне!

Они сидели на полу у батареи под большим окном. Миша уже никакой, Ярослав его обнимал. Стояла перед алкоголиками бутыль с самогоном, банка трёхлитровая с огурцами, и видимо купленная Ярославом закуска — нарезка всех мастей, кинутая на пожелтевшие хрустальные блюда.

— Семья моя, — достаточно чётко произнёс

один из хозяев огромной корпорации. — Конечно, женюсь. Жена и сын приехали.

Ярослав не очень хорошо выглядел, состарился за эти сутки ещё сильнее.

Глаза его светлые, словно какой-то ярко-голубой и беспокойный водоём, спрятанный от людей за стеклом. Стеклянные глаза смотрели на меня, и мужчина улыбался. А потом пошёл на четвереньках в мою сторону. Пьяный Мишка без надёжного плеча друга, упал. И, подогнув к себе ноги, сразу уснул на полу.

Алкоголик — это настоящее горе для всей семьи. Серьезное заболевание, которое разрушает не только здоровье человека, но и его отношения с близкими. Жалко. Ярослав не болел, выпьет и забудет, но соблазнял вот этого слабого мужичка. Мишка же потерял работу, ему грозило стать бездомным. Хоть бы квартиру на ребёнка переписал. Но самое страшное, что безобидный, хороший и душевный человек причинял вред своим близким. Они страдали от его поведения.

Пора брать эту проблему в свои руки, нужно обратиться за помощью к специалистам.

Поговорю с невесткой, надо помочь Мишке найти силы и мотивацию для того, чтобы начать новую жизнь без алкоголя.

Я опустила глаза на Ярослава. Он, растянувшись на полу, целовал носы моих туфель. Медленно поднимаясь на колени, исцеловал ноги сквозь широкие брюки, до рук дошёл: пальцы обсосал и ладонь обмусолил.

— Любимая женщина, — пьяно шептал он. — Птица моя огненная.

— Ярослав Васильевич, — протянула я, ладонями погладила его лицо, — просыпайся, родной. Для новой жизни! Кто-то умирает, кто-то рождается. — Поправила его седые волосы со светло-русыми прядями. Прижала его голову к себе и склонилась над ним. Он стоял на коленях, плакал, обнимая меня. — Давай, любимый. У нас будет ребёнок. Больше нельзя пить. Нужно быть сильными и молодыми, чтобы нашей девочке было хорошо с нами.

Он в голос зарыдал.

Неудивительно, пили самогон, а он наверняка градусов семьдесят. Яр не совсем контролировал себя, Миша в стельку ужрался.

— Пап, поднимайся, — Шурик хотел подойти.

— Руки убрал! — без намёка на сопли и слёзы, злобно рыкнул Ярослав, и его сын остановился.

— Шурик, пожалуйста, подожди за дверью, я всё сделаю, — прошептала я и подняла взгляд на высокого молодого мужчину.

Умён, что скажешь. Сдержал все эмоции, ни один мускул не дрогнул на его лице. Кивнул и вышел из квартиры. Вот так бы сразу.

— Давай, мой хороший, — я начала поднимать любимого босса, — на ручки тебя взять? Надо протрезветь. Ярослав, надо. Понимаешь?

Ни с первого раза, но он поднялся на ноги, опираясь на меня.

Я отвела его в санузел, он жестами показал, что сам справится. Тогда пошла на кухню, нужно было навести порядок.

Нужно было найти нарколога, вызвать врача, чтобы увезли Мишку. Нанять клининг, позвонить невестке и подкинуть ей денег.

Помыла посуду, в гостиной собрала остатки еды. Самогон вылила, представляя, как вопят в этот миг тысячи возмущённых мужиков. А нефиг! И нафиг!