Не верь глазам своим
Шрифт:
Дожидаясь счета, я проверила голосовую почту. Звонила Джесси, интересовалась, как у меня дела. Ценю ее заботу. На протяжении всего дня меня подсознательно терзала тревога из-за событий накануне, так приятно было услышать, что обо мне кто-то беспокоится.
К моему удивлению, папарацци Джед Крэндол наконец-то вышел на связь и оставил мне сообщение, пока я сидела в квартире Моны. Я сразу же ему перезвонила, и из трубки раздался хриплый, сонный голос.
— Извините, что так долго молчал, — сказал он, когда я представилась. — Было очень много дел.
— Спасибо, что нашли
Последовали долгая пауза и глоток: Джед, вероятно, выпил что-то.
— Вы прямо как детектив.
— Просто выполняю мою работу. Так вы…
— Не хочу вдаваться в подробности по сотовому телефону. Звук, как из аэродинамической трубы. Давайте встретимся и все обсудим.
Я замялась в нерешительности:
— Вряд ли у меня получится прилететь в Лос-Анджелес на этой неделе.
— Лос-Анджелес? Я сейчас в Нью-Йорке, прибыл по работе.
— Хорошо, — озадаченно ответила я. — Тогда никаких проблем. Сегодня вы свободны?
Джед ответил, что остановился в отеле «Гудзон», и предложил мне подъехать туда через час, в бар на открытом воздухе. Я согласилась, не переставая поражаться его неожиданному всплытию.
Не было смысла возвращаться домой, а затем добираться до отеля, который находится на Пятьдесят восьмой улице между Восьмой и Девятой, поэтому я сразу направилась в «Гудзон». Это неповторимое место, выполненное в сюрреалистическом стиле. Там любят останавливаться молодые бизнесмены и малоизвестные рок-группы. Заходишь в небольшое фойе с зелеными панелями с подсветкой и чувствуешь, будто ступил на борт космического корабля. Затем поднимаешься на эскалаторе в вестибюль — темное, таинственное пространство с кирпичными стенами, деревянным полом и огромной хрустальной люстрой, с потолка свисает плющ. Словно ты во сне — разрозненные эпизоды.
Я пришла рано и пятнадцать минут сидела в баре библиотеки в светло-коричневом кожаном кресле рядом с бильярдным столом, который обшили малиновым фетром и поместили под куполообразную лампу. Наконец настало назначенное время, и я переместилась в другой бар, во внутреннем дворе отеля. Там стояли несколько столиков и много кушеток. Посередине располагался огромный серебристый бидон, даже казалось, что я Алиса в Стране чудес.
Людей было мало, вероятно, из-за душной погоды: все разумные приезжие прятались в помещении. Я осмотрелась в поиске очень высокого, лысоватого мужчины около сорока лет — так себя описал сам Джед. И наконец-то заметила его на одной из кушеток: сидел, выставив вперед длинные ноги. Надо полагать, такой рост — бесценное преимущество, когда пытаешься заглянуть за забор, чтобы заснять, как Дженнифер Энистон загорает с обнаженной грудью. Он пожал мне руку своей лапищей и пригласил присесть.
— Вы постоянно путешествуете от одного побережья к другому? — спросила я, когда он хлебнул пива.
— По большей части я нахожусь в Лос-Анджелесе, — ответил он. — Но иногда и здесь появляются дела. Сказать по правде, в последнее время приходится бывать и в Европе.
— Да?
— Ну да, — с ухмылкой
— У вас, наверное, опасная профессия, — отметила я. — Звезды довольно агрессивно реагируют на вас.
— Да уж, некоторые из них ведут себя просто злобно — пинаются, бьют кулаками, царапают машину ключом. Особенно если используешь вспышку. Они ненавидят эту чертову вспышку.
— Так зачем же вы этим занимаетесь?
— Ради адреналина. Однажды, когда я еще был новичком в этом деле, мы ждали в засаде с одним старым шотландским фотографом — живой легендой среди папарацци. Из ресторана должен был выйти темпераментный актер со своей отвратной подругой. Шотландец повернулся ко мне с таким оскалом, будто дерьмо жрал, и сказал: «Чувствуешь, как бьется твое сердце?» Оно действительно колотилось, и мне это понравилось. К тому же это легкие деньги. Можно получить тысячу баксов, если первым заснимешь новоиспеченную звездную парочку.
— Так, значит, Мэри Кей договорилась о телефонном разговоре с Моной? — спросила я, перейдя к делу.
— Да. У меня имелось кое-что интересное. Дело слишком деликатное, чтобы передавать через посредника на западном побережье. Мэри Кей все устроила. Вы уже знаете, что я последний, кто разговаривал с Моной перед убийством?
— Вы позвонили точно, как договорились, без пятнадцати восемь?
— Именно. Мы говорили не больше пяти минут. Я выдал ей все, что хотел, и она пообещала связаться со мной позже.
Теперь у меня есть полная хронология событий. Итак, на Мону напали в промежутке между 19.50 и 20.28, когда я ее обнаружила.
— Так что вы предложили Моне? Фотографии с проказами знаменитостей?
Джед покачал головой, задержав руку с пивом на полпути ко рту.
— Нет. Информация.
— Информация? Я думала, вы продаете снимки.
Мэри Кей и Джесси посвятили меня в новое занятие папарацци, но я решила прикинуться дурочкой, чтобы посмотреть реакцию Джеда.
— Ребята в моей сфере деятельности иногда наталкиваются на важные сведения, — хвастливо заявил он, словно работал шпионом. — Так порой роешься в мусорном ведре в поиске пригласительного, а находишь нечто совсем неожиданное меж стаканчиков от кофе и прочего дерьма. Или после вечеринки можно случайно что-нибудь услышать. Все за один день.
Я старалась оставаться спокойной, чтобы не показать любопытство.
— Так какой информацией вы делились с Моной? О ком?
— О прекрасной Еве Андерсон, — ответил он. — Факты взрывоопасные.
13
Я хитро улыбнулась, чтобы он принял меня за свою.
— Расскажите, — нежно произнесла я. — Звучит так интригующе.
Джед закинул голову и рассмеялся.
— Не могу. Вы достаточно хороший детектив, чтобы понимать такие вещи. Уверен, вы тотчас сорветесь с места в своих обрубленных штанишках и раструбите обо всем, не успею я погреть руки.
Очевидно, не было смысла объяснять всезнающему Джеду, что на мне капри.
— Бросьте, я же занимаюсь криминалистикой. Мне это нужно только в качестве дополнительных сведений.