Не верь мне.
Шрифт:
Очевидно, я не подрасчитала своей прямоты, так как Мельников ее явно не оценил.
– Сука!
– закричал он, прежде чем снова дать мне пощечину. Это нельзя было назвать ударом, очевидно, парень осознавал, что сильнее меня и не желал калечить, но что-то на мгновение вспыхнуло у меня перед глазами, когда он занес руку для удара. Будто я снова очутилась в другом месте. Пошатнувшись, я сделала несколько шагов назад, после чего рухнула на землю, все еще глядя перед собой. Удар был не сильным, едва ощутимым, но было такое чувство, словно меня схватили за горло, начав душить. Падающий мне на голову ливень никак не ощущался, а в глазах резко начало темнеть.
"Не убежишь, ягодка"
Я слышала. Слышала чей-то голос, пробившийся сквозь плотный барьер моего сознания. Я не знала, чей он, и кому принадлежит и даже не различала, мужской или женский.
"Ты будешь моей"
Внезапная дрожь пронзила мое тело, заставив выплыть из транса. Передо мной будто зажглось тысяча крошечных фонариков, которых становилось все больше, после чего меня озарило яркой вспышкой. Резко сглотнув воздух, я распахнула глаза, очнувшись. Тяжело дыша, зажмурилась, приходя в себя, а когда снова приоткрыла веки, то поняла, что нахожусь я уже не на улице.
Но не это начало волновать меня, а пара серых горящих глаз, которые упрямо смотрели на меня.
Глава восемнадцатая
Отрывки из снов..
Существует множество ситуаций, в которых рот словно онемевает, в попытках произнести хоть одно слово, которых у тебя накопилось тысячи. Сейчас я была именно в таком положение и, наверное, была похожа на молчаливую рыбу с открывающимся и закрывающимся ртом. Стальной взгляд был подобен парализатору, который сковывал все мое тело, даже не прикасаясь. Почему-то внезапно появившееся воспоминание об Антоне не дало мне успокоения, а только возник новый вопрос: "попала ли я в лапы к еще худшему типу?".
– П-простите, - начала я запинаться, в попытке наконец-то прояснить ситуацию, но резкий и хриплый голос остановил меня.
– Не двигайся.
Я замерла, даже затаив дыхание, но, так же, не сводя глаз с напротив сидящего мужчины. Мне показалось, что в его взгляде мелькнуло удивление, после чего он вздохнул.
– Нога, - послышалось мне. Я все так же затаенно глядела на этого брюнета, не понимая, что он хочет мне сказать.
– Твоя нога, - кивком он указал на предмет своего обсуждения.
– Ты ее вывихнула, и, походу, очень давно. Будешь много двигаться, это будет причинять тебе боль.
– Как я оказалась здесь?
– вырвался у меня вопрос.
– И кто ты?
Было такое ощущение, что этот вопрос заставил обоих нас замереть. Если же я затаив дыхание, ждала ответы на свои вопросы, раздираемая желанием задать еще парочку этому типу, то сам тип, хоть и ожидал, скорее всего, о чем я спрошу, то несказанно медленно мешкал. Я не могла понять, что у него в голове, так как взгляд его заметно изменился.
– Я подобрал тебя на помойке, - только и сказал он, после чего встал, в намерении выйти из комнаты.
– Но почем...
– Неважно, - перебил он меня, остановившись.
– Считай, что я просто помог тебе, вытащив из той передряги, в которой ты оказалась, - брюнет говорил теперь грубо, будто чему-то был раздражен.
– На тумбочке лежит мазь, твой недуг она не уберет, но боль немного унять сможет.
После этих слов он вышел из комнаты, оставив меня наедине с оглушающей тишиной, которая спустя несколько мгновений была нарушена шумом воды.
– Вот задница, - буркнула я, беря небольшой тюбик мази с тумбочки.
Пользуясь возможностью уединенности, решила осмотреть жилище моего спасителя. Зачастую квартиру и то, как она обустроена, приравнивают к характеру самого хозяина, и, если мрачная обстановка и доказывала эту теорию, то чистота в комнате говорила абсолютно о другом. Здесь было мало мебели, только та, что надобна при использовании: пара шкафов, диван (на котором сейчас располагалась я), стол и парочка тумб. Не считая обоев, стены были абсолютно пусты. Ни одной картины или фотографии, что украшали бы хоть какую-нибудь полочку, кроме как пары книг, вписывающихся в мрачный гарнизон деревянной мебели. Единственное, что выделялось на фоне этого мрака, являющимся феноменальным контрастом, это - цветы. Наличие цветов у этого типа, удивляло меня куда больше, чем отсутствие телека. Они стояли на столике в вазе, на подоконнике, виднелись в маленьком горшочке на верхней полке шкафа.
– Господи, - пробормотала сквозь зубы, нанося мазь в опухшую ногу.
– Я умудрилась попасть в лапы к психу, который не только одним своим внешним видом источает готовность к зверским убийствам, но помешан на цветочках, а в его комнате намного чище, чем в моей.
Все это, я проговаривала в голове, опасаясь, что этот тип может стоять рядом, подслушивая, и, не дай бог, ему не понравятся мои высказывания. Если в своей физической силе мой одногруппник превосходил меня, то ему я могла дать хоть какой-то отпор. Этот же угрюмый брюнет, не мигая глазом, мог меня прихлопнуть как мошку.
– Ты как будто первый день родилась, - углубляясь в свои мысли, я не заметила нависшей надо мной тени и поэтому, услышав слегка грубоватый голос хозяина квартиры, чуть ли не подпрыгнула до потолка, уронив тюбик с мазью. Слова застряли где-то на уровне гортани, когда парень присел передо мной на корточки. Парень? Или мужчина? Из-за густой темной поросли, то покрывала половину его лица, мне было трудно опознать его возраст, но, судя по отсутствию морщин вокруг глаз и на лбу, то старше был он меня не намного. Черные слегка длинноватые волосы покрывали его лоб, падая на нахмуренные брови.
"Какие ресницы длинные", - мелькнуло в голове, прежде чем до меня дошел поражающий факт - этот брюнет обрабатывал мою ногу! Словно не замечая моего ошеломленного состояния, парень, нанеся на два пальца густую массу, начал осторожно растирать ее по месту опухоли. Пальцы его длинные и слегка шершавые аккуратно проходили по коже, почти едва задевая.
– Неумеха, - хмыкнул он, спустя какое-то время, закончив свои действия и поднимая голову. Ладонь его все еще покоилась на моей лодыжке, и жар от нее прожигал до костей. Но стоило мне встретиться взглядом с брюнетом, как сложилось ощущение, что этими самыми руками он только что забрал весь мой воздух, забрав способность дышать. Это были глаза не того хмурого типа, что я встречала в универе, это был совсем другой взгляд. На секунду в разуме моем помутнело, а перед глазами зарябило. Жадно глотнув, я вцепилась пальцами в мягкую обивку дивана.