Не верь мне.

Грейс Диана

– Спасибо, - улыбнулась ему. Мы снова отстранились, как положено в этом танце, выполняя различные движения. Повернувшись в сторону, как и все девушки в зале, ожидала, когда Глеб, медленно шагая ко мне, положит свою руку мне живот. Выглядело это замечательно, особенно в синхронном выполнении парней, которые так же, держа ладони на талиях своих спутниц, не спеша обходили их, после чего встав за спиной. Ощутив вторую ладонь парня на своей талии, чувствовала затылком его дыхание, которое щекотало. Мой взгляд упал на огромное зеркало напротив, что занимало всю стену во весь рост.

Мой обзор охватывал всех участвующих в этом танце и, так же, как и я, все девушки сделали шаг вперед, еще один. Захватив руку Глеба, сделала поворот, после чего была притянута им обратно. Посмотрев на меня, этот блондинчик весело подмигнул мне.

– Так, давайте, давайте, раз, - раздавался голос нашего тренера, который, хмурясь, оглядывал всех.

А я внезапно поняла, что уже не наступаю на ноги Глебу.

Дорога домой, как ни странно, сопровождалась полным молчанием. Каждая из нас о чем-то задумывалась своем, не решаясь нарушать умиротворенную тишину. Даже обычно говорливая Женя, молча, хмурила брови.

– Кажется, это не со мной что-то случилось, - озвучила я свое подозрение, обращаясь к подруге. Силантьева не сразу поняла, что к ней обращаются. Она посмотрела на меня лишь через какое-то время, очевидно, ощутив направленный на нее взгляд.

– А?
– переспросила, похлопав быстро ресницами.

– Б, - скорчила недовольную рожицу.
– Что-то случилось?

– Я, - переведя взгляд вперед, Женя не торопилась с ответом, закусив губу. Глубоко вздохнув, она все же ответила.
– Нет, просто устала.

Не надо было иметь семи пядей во лбу, чтобы не понять, что подруга врет, но я уважала право личного пространства каждого, поэтому и не стала дальше продолжать расспрос, решив, что если захочет, расскажет все сама.

Это был наш единственный диалог за весь путь. Последующие же слова, что были сказаны нами, это были слова прощания.

Оказавшись дома, я по привычке плюхнулась на кровать, стоило лишь разуться. Улыбнувшись, потерлась затылком о подушку, ощущая себя намного лучше, после всего сегодняшнего дня. Спустя несколько минут на меня начала накатывать дрема, и, чтобы окончательно не уснуть, заставила себя встать и пойти в ванную. Ожидая, что теплый душ хоть немного взбодрит меня, я лишь печально вздохнула, чувствуя, что готова уснуть прямо в ванне.

Вытираясь полотенцем, я услышала, как в комнате играет мой телефон. На мгновение, в душе мелькнула паника, стоило мне подумать, что это звонит Данил, но, чуть постояв, все же двинулась к телефону, усмехнувшись над своей трусостью. Но стоило мне увидеть номер звонившего, я тут же подумала о том, что звонок Данила был бы лучше. Четырхнувшись, взяла трубку.

– Да, Павел Владимирович, - закусила губу, содрав кусочек кожицы.
– Здравствуйте.

– Линочка, здравствуй, - послышался мягкий и чуть хрипловатый голос.
– Как дела у тебя? Ты не забыла обо мне, надеюсь?

Продолжая так же жевать губу, я подошла к комоду с зеркалом, глянув на свое отражение.

– Нет, - ответила я.
– Забудешь тут вас с таким отцом, - улыбнулась.

Из трубки до меня донесся хрипловатый смешок.

– И, слава богу, что у тебя такой отец, Линочка, - проговорил мужчина, мысленно представила себе, как он улыбается, а на пожилом лице расцветают по-детски милые ямочки. Этот человек был пожизненным весельчаком, и редко его можно было увидеть в гневе или раздраженным. А возможно, это и была рабочая этика.

– Это да, - не могла с ним не согласиться я.

– Так, что ж я звоню, - на том конце провода послышалось шуршание.
– Ты когда меня, детка, порадовать своим визитом хочешь?

Его обращение развеселило меня. Только из его уст выражение "детка" звучало не пошло, а как-то по-отечески. Он всегда называл меня так, иногда еще вороша волосы на моей голове, словно маленькому ребенку. Но, какими бы ни были воспоминания, его вопрос словно встал комом в горле, заставив поморщиться.

– Лина, детка, ты же знаешь, что это необходимо, - Павлу Владимировичу и не нужно было объясняться по поводу моего молчания, так как, уже зная, он понял мое настроение.
– Да и недолго это.

"Не хочу!", - хотелось крикнуть мне. На миг ощутила себя маленькой девочкой, капризной и непослушной. Но в реальности свое непослушание я выражала лишь молчанием.

– Лина, - начал, было, мужчина, но я его прервала.

– Завтра, вечером, - быстро проговорила, после же снова прикусила нижнюю губу, которая уже пощипывала.
– Часам к пяти я зайду.

– Вот и хорошо, - казалось, с облегчением выдохнул собеседник.
– Буду ждать тебя, солнышко, до завтра.

– До завтра, - кивнула в пустоту, после повесила трубку. Взгляд мой снова вернулся к моему отражению. Бледное лицо, на котором четко выделялись зеленые глаза. Рука помимо воли потянулась к волосам. Пальцы обхватили кончики локон, ощупывая их. Мягкие, не смотря на недавнюю покраску. Повернувшись боком, посмотрела на свои волосы со спины, которые доставали мне до лопаток.

Надо же, а ведь когда-то они доставали мне до поясницы...

Взгляд зацепился за тоненький шрам на плече. Один из нескольких, что имелось на моем теле.

"Детка, ты должна понимать, что шрамы, это лишь малая доля того, что перепало твоей участи, по сравнению с тем, чего могла ты лишиться".

Как наяву я услышала голос Павла Владимировича.

И я понимала. Но легче от этого не становилось.