Не верь мне
Шрифт:
Олег приблизился. Ладонь его легла рядом с моей, на бархатистую обивку дивана. Он не коснулся, а я ощутила жар на коже. Поспешно убрала руку и, сжав в кулак, вскинула голову. Что мне ещё остается?
– Я извинилась, – голос сел.
Хотела было отойти, но Олег не позволил: ухватил за плечо – не больно, но твердо, так, что я понимала – если не захочет сам, я не вырвусь из его хватки.
– Извинилась, – кивнул. Заставил меня сделать шаг к нему и только тогда отпустил.
Но уйти я и не подумала. Так и стояла, не в силах отвести от Олега взгляд.
– Я помогаю тебе, Алина, потому, что… – его тихий вкрадчивый голос бил по нервам сильнее, чем если бы он кричал. – Потому что, несмотря на то, что от меня мало кто может дождаться чего-то хорошего, ты заставила меня взглянуть на жизнь под иным углом.
– И под каким же? – спросила, едва отлепив язык от нёба.
Вместо ответа он качнул головой, давая понять, что больше от него я ничего не добьюсь. Да и хотела ли я услышать ответ? Понимала: вряд ли.
Олег сам отошел от меня, успокоив тем самым моё бешено колотящееся в груди сердце. Я сильнее оперлась на спинку дивана, почувствовав слабость. Зажмурилась, сделала пару глубоких вдохов.
– Ужин приготовь к семи, – не оборачиваясь, бросил Олег, как мне показалось, резко, даже зло.
– Хорошо, – сказала я.
Впрочем, ответа моего он дожидаться даже не думал – скрылся в кабинете.
Вместе с хлопком двери я почувствовала, как головокружение усилилось. Присела на диван и едва не застонала от осознания, что я делаю что-то не то. Нахожусь не там, где должна, говорю не то, что должна, и чувствую… чувствую совсем не то, что должна чувствовать обычная горничная к хозяину дома. Меня утягивает в болото собственных решений. Правильными ли они были? Не знаю. Не-зна-ю.
Из кабинета Олег так и не выходил. Пару раз до меня доносился его голос. Разобрать, о чём он говорил, я не могла, но он был явно чем-то недоволен. Стараясь не обращать на это внимания, я полностью сосредоточилась на приготовлении ужина. И если поначалу мне хотелось, чтобы Олег оценил по достоинству мои кулинарный способности, то к завершению готовки для меня значения не имело, понравится ли ему запеченная форель с овощами, или он выбросит её в мусорное ведро, даже не притронувшись.
Я устала. Просто физически устала, и единственное, чего хотела – чтобы скорее эта форель допеклась в духовом шкафу, и я могла лечь спать.
– Ужин готов, – я заглянула в кабинет.
Оторвав взгляд от бумаг, Олег посмотрел на меня, хмуря брови.
– Тебя стучать не учили?
– Извини, – ответила, слегка опешив. О том, что нужно постучать, я и правда не подумала. Голова была мутная, тяжелая.
– Принеси мне кофе, – приказал он и снова вернулся к бумагам.
– Как скажешь, – буркнула под нос и вышла в коридор.
Олег явно был раздражён. Я его не понимала, не понимала смены настроения, но это было точно не тем, о чем я была готова думать сейчас. Поэтому спустя пять минут снова входила в кабинет с поставленной на небольшой поднос чашкой чёрного кофе, предварительно громко постучав в дверь и получив разрешение войти.
– Поставь на край, – кивнул Громов на стол, практически полностью заваленный бумагами.
Подойдя ближе, я осторожно отодвинула листы, чтобы не дай бог не залить кофе, и, поставив чашку, случайно наткнулась взглядом на строки.
Это были не какие-то финансовые отчеты, как я решила поначалу, нет. Это были результаты обследований, анализов. Бланки разных клиник. То, что мне удалось увидеть – испанский, английский и французский языки.
Прочитав фамилию и имя пациента, я спешно отвела взгляд, пытаясь сделать вид, что ничего не заметила. Но Олегу, кажется, до меня не было никакого дела. Он был погружен в изучение бумаг и не обращал на меня внимания.
– Ужин готов, – повторила я. – Ты просил к семи.
– Я не буду ужинать, – лишь на одно мгновение он поднял на меня глаза и махнул рукой, будто отгоняя назойливую муху. – Можешь убрать в холодильник.
Вот так. Убери в холодильник, я не хочу. И ничего, что я несколько часов провела за этой чертовой готовкой! Было до жути обидно, но прежде, чем подать голос и высказать претензии Громову, я напомнила себе, что это моя работа.
– Хорошо, – процедила сквозь зубы и развернулась, чтобы уйти, но Олег остановил меня:
– Завтра я уезжаю в командировку.
Я так и застыла.
– Надолго? – обернулась через плечо.
– Не знаю, – теперь он смотрел на меня, и снова я терялась под этим прямым проникающим взглядом. – Может быть, неделя, а может, месяц. Или больше. – Он отложил документы, которые сжимал в руках, поднялся из-за стола и подошел ко мне.
Я обернулась и через силу выдавила:
– То есть ты в моих услугах больше не нуждаешься?
– Я нуждаюсь в тебе, Алина, – возразил Олег. – Очень нуждаюсь.
– Звучит как-то двусмысленно.
– Я говорю, как есть. Я взял тебя на работу и от решений своих не отказываюсь.
– Но тебя не будет…
– Дом требует внимания даже в то время, когда меня нет. Не люблю, когда пыльно. Будешь жить тут одна.
– Смеёшься? – недоверчиво фыркнула я.
– Нет, – ответил Олег с абсолютной серьезностью. – Я не для того брал тебя на работу, чтобы на следующий же день выставлять за дверь. Все будет так, как мы договаривались. Ты будешь работать в доме и поддерживать порядок.
– Но… – растерялась я, не совсем понимая, как такое вообще может быть. Оставить совершенно чужого человека в собственном доме… – А если я что-нибудь украду? – спросила я совершенно глупо. В очередной раз глупо. Пока слова не сорвались с языка, они казались вполне уместными, но прозвучавшие стали очередным доказательством моей наивности.
– А ты собираешься что-то красть? – ухмыльнулся Громов.
У меня снова закружилась голова, и я, найдя ручку двери, уцепилась за неё. Сегодня точно не мой день, черт возьми!