Не верь, не бойся, не прощай
Шрифт:
«Возможно, – сказал Евгений мысленно. – Если Бог есть и если водила не слишком много на себя берет».
Так всегда случается: стоит забрезжить в нашей тусклой жизни неожиданному, новому свету, включается так называемый голос разума и все напрочь отрицает. Чудес не бывает, Бог далеко и все такое. Мы к этому голосу прислушиваемся и продолжаем жить, как жили, делать, что делали. И ничего не меняется. Потому что мозгу нашему перемен не хочется. Ему стабильность подавай, пусть скучную, зато безопасную.
– А вот скажи мне, – заговорил Евгений, пряча ехидную усмешку, – много тебе Бог помог в жизни?
Он думал, что Митяй обидится или затеет спор, доказывая свою правоту, но этого не произошло. Обезьяноподобный водитель лишь улыбнулся чуть снисходительно, будто разговаривал с маленьким ребенком.
– Настанет день, и ты все поймешь, – сказал он. – Каждый поймет, один раньше, другой позже.
– Короче, ты умный, а кругом одни дураки, – подытожил Евгений.
Его взяло зло, как это бывает, когда кто-то указывает нам на наши же ошибки. Слушать правду не очень приятно. Она, как говорится, глаза колет.
– Приехали, – объявил Митяй, так ничего и не ответив на раздраженную реплику попутчика. – Видишь забор зеленый за дорогой? Топай вдоль него до перекрестка и направо. Никуда не сворачивай – и дойдешь до вокзала. – Быстро и светло улыбнувшись, водитель неожиданно добавил: – И вообще старайся никуда по жизни не сворачивать. Самый короткий и верный путь всегда прямой.
Евгений нахмурился и протянул руку:
– Спасибо, брат.
Митяй ответил на рукопожатие, продолжая улыбаться:
– Не за что, брат. Удачи тебе.
Спрыгнув с подножки на пыльную обочину трассы, Евгений, не оглядываясь, двинулся в указанном направлении. Зеленый забор казался бесконечным, но он закончился, и появился обещанный перекресток, и поворот, и дорога к вокзалу.
Оказавшись на вокзале, Евгений моментально ошалел от обилия беспечных, ярко одетых, свободных людей. Никого не опасаясь, они хрустели чипсами, попивали пивко, разгадывали кроссворды, просто болтали или пялились на табло с расписанием. Главное, что половину всего этого счастливого народа составляли женщины. Их было много, даже если не принимать во внимание старых и совсем еще маленьких. Каждая вторая из них представлялась Евгению сказочной красавицей. Он даже на сорокалетних теток готов был глазеть с вожделением, а поэтому по сторонам старался не пялиться, жевал свой теплый пирожок с картошкой и смотрел с перрона то влево, то вправо, гадая, с какой стороны появится его поезд.
Купленный билет лежал в правом кармане вместе со справкой об освобождении. Время от времени Евгений совал туда руку, проверяя, на месте ли пропуск в новую жизнь. Пять лет – это очень много, если они прошли в местах лишения свободы. Евгению казалось, что он провел там целую вечность. Такой себе космонавт, вернувшийся на Землю, где минул век, а то и два.
Задумавшись, Евгений вздрогнул от прикосновения к плечу и резко повернулся, ожидая увидеть перед собой так называемого представителя так называемого закона.
Но за его спиной стоял Колокол, вор немолодой и весьма авторитетный. На зоне Евгений с подобными личностями почти не общался – для них он был слишком мелок. А тут сам Колокол в сопровождении трех угрюмых личностей снизошел до того, чтобы поздороваться с каким-то фраерком-первоходкой.
– Здорово, земляк, – произнес вор, усмехаясь. – Признал? Выходит, мы с тобой одновременно откинулись. Отметить бы надо.
Евгений будто воочию увидел водителя самосвала, печально глядящего на него. Потом это видение исчезло. Пить с Колоколом почитали за честь даже бывалые воры с синими куполами и погонами на коже. Он был невысок, но жилист и как бы весь напружинен, словно постоянно готовился к броску. Губ у него не было – только рот, похожий на щель. Желтые глаза не мигали.
– Конечно, – ответил Евгений с достоинством. – Вот только мои финансы ограничены. Не разбогател у «кума».
– Дело поправимое, – кивнул Колокол.
Его спутники смотрели на Евгения молча, как псы, ожидающие команды «фас». Никого из троих Евгений прежде не видел. Судя по прическам и одежде, они встретили Колокола уже на воле, хотя, несомненно, и у самих было по несколько ходок. Самая настоящая братва, бесстрашная, опасная, крутая. Стоя перед ними, Евгений даже как бы вырос на голову в собственных глазах.
И снова ниоткуда выплыло лицо Митяя, окаймленное рыжими бакенбардами. «Ты бы избавлялся от этого, Жека», – сказал он.
– Ну, если ты угощаешь… – Пожав плечами, Евгений посмотрел по сторонам, ища взглядом ларек или магазин.
– У нас все с собой. – В подтверждение своих слов Колокол легонько пнул сумку, которую держал один из его громил. – Пятый вагон, первое купе. Подваливай, как барахло метнешь.
С этими словами компания отошла и не спеша удалилась по перрону. Провожая ее взглядом, Евгений увидел железнодорожный состав, выползающий из-за поворота, подобно длинной зеленой гусенице. Через несколько минут поезд приблизился, замедлил ход и остановился. Зайдя в плацкартный вагон, Евгений постелил себе на верхней полке, пристроил сумку в изголовье и, выждав для приличия минут десять, отправился искать пятый вагон.
Состав тронулся. По мере того как он набирал ход, качало все сильнее. Хлопая дверями тамбуров, Евгений шел против хода поезда, то и дело уступая дорогу идущим навстречу пассажирам. В какой-то момент ему вдруг захотелось повернуть обратно, растянуться на полке и забыть об обещании, но это означало бы нарушить данное слово, а это никуда не годилось.
Встретили Евгения так, словно он явился без приглашения. Колокол со своими дружками уже приступил к трапезе. На столе стояла наполовину опустошенная бутылка водки. Выпивку закусывали ядовито-зелеными огурцами, редиской и копченой курицей.
– А, – произнес Колокол, облизывая пальцы, – это ты, Заря. Ну, присаживайся, коли пришел. Подвинься, Клешня.
Тот, к кому он обратился, уставился на гостя и не сдвинулся с места.
Евгений насупился:
– Вообще-то я не голоден.
Колокол скучно посмотрел на него желтыми волчьими глазами:
– Я два раза приглашений не повторяю. Падай!
Евгений пристроился на краю полки. Клешня подвинулся всего на несколько сантиметров. Чтобы дотянуться до стола, нужно было вытянуть руку или привстать. Евгению вручили мягкий пластиковый стаканчик с водкой.