Не верь, не бойся, не проси. Книга 3

Ветер Морвейн

Яна подняла глаза и перехватила жаркий, изучающий и болезненный взгляд карих глаз, устремлённый на неё. Желание подойти и соприкоснуться, влиться в это тело, согнутое пополам и прижатое к бёдрам Яра, было невыносимым – и тут же обожгла сознание отрезвляющая мысль – тело. Было. Не. Её.

Глаза Яра тем временем скользнули ниже и впились в налившуюся под блузкой грудь Яны. От ощущения этого взгляда на себе напряжение стало ещё сильней.

Яр двинул бедрами, и Катя издала плачущий всхлип. Вряд ли ей ситуация нравилась, но её Яр спрашивать

явно не собирался. Он качнул бёдрами снова и ещё раз, мощными толчками впиваясь в тугое нутро напрягшегося под ним тела. И не переставал смотреть – не вниз, на лежащуюо перед ним девушку, а вперёд, туда, где сидела другая, возбуждавшая его куда сильней.

Ещё несколько толчков и он излился, впервые за все прошедшие месяцы ощутив себя по настоящему опустошённым после секса. Отодвинулся назад и, одной рукой застегнув брюки, другой подхватил лежавший на президентском кресле пиджак и накинул его на плечи Кати.

– Уйди, – бросил он.

Секунда – и та скрылась в дверях.

Какое-то время Яна наблюдала, как Яр медленно облачается обратно – рывками застёгивает ремень. Накидывает на плечи накрахмаленную рубашку и застёгивает пуговицы одну за другой.

Движения его стали резкими, не такими как были раньше. И в то же время уверенными – пальцы Яра скользили по пуговицам, по вороту рубашки, по галстуку, но взгляд по-прежнему был устремлён на Яну.

Когда Яр закончил завязывать галстук, Яна поднялась и медленно пересекла комнату. Хлопнула дипломом о стол.

– Сука, – сказала она. – Какая же ты сука, Яр.

Яр наклонился и, взяв в руки корочку, бегло просмотрел вкладыш.

– Поздравляю. Молодец.

Яна молчала. Только по скулам её плясали желваки.

– Почему? – выдохнула она наконец. – Чем я хуже, Яр? Почему можно с ней, а со мной нельзя?

Яр молчал, внимательно глядя на неё.

– Разве она не подмочит твою святую репутацию, а, господин Толкунов? Разве с ней ты не рискуешь ославиться на всю Москву?

– Ты не понимаешь? – спросил Яр наконец.

Яна медленно покачала головой.

Яр обошёл стол и, подойдя вплотную, положил руки ей на плечи. Потом скользнул ладонями выше, по отворотам пиджака, вдоль шеи, вызывая прикосновениями своих пальцев дрожь. Его руки тоже дрожали – когда он касался нежной кожи, когда гладил щёки, когда поймал в ладони лицо Яны, наклонился чуть-чуть и в самое ухо прошептал:

– На неё мне плевать.

Яна закрыла глаза. Не хотелось ничего – только пустить себе пулю в висок, здесь и сейчас.

– А Мира? – спросила она тихо. – На неё тоже плевать?

Яр молчал какое-то время. Стоял, просто вдыхая запах, который теперь так редко касался его ноздрей. Потом отступил назад и отвернулся к окну.

– Нет, – сказал он наконец. – Я не знаю, Ян.

Он замолк. Яна стояла, не зная, что сказать. Не зная, стоит ли продолжать этот бессмысленный разговор, который никогда не удавалось довести до конца.

– Мне её жалко… – сказал Яр наконец.

Яна вскинулась.

– Я не

хочу об этом знать!

Яр повернулся к ней. Сжал губы и кивнул.

– Понимаю.

Он взял со стола диплом и протянул Яне.

– А диплом – это хорошо. Я правда за тебя рад.

Молча забрав у него папку, Яна вышла в коридор и стала спускаться на первый этаж.

Глава 4

С Катей Яна больше не пересекалась. Как, впрочем, и с Мирой.

Как-то сидя в кабинете у Даши в ожидании Яра, она обнаружила, что секретарша занята составлением расписания – большой таблицы на манер школьной, в которую старательно чередуя клеточки пыталась впихнуть и её, и Катю, и ещё десяток людей.

Спалилась Даша просто – а может, и попросту решила легонько отомстить за свою собственную неприкаянность.

– Ты в пятницу свободна, Яна?

– Ну, не очень, а что?

– Да вот… выходные у Яра заняты. В субботу он увозит Мирославу в Римини на два дня. А в понедельник и четверг у него сделки, и на эти дни он твоё дежурство просил не ставить. Но до конца недели тебе надо отработать ещё хотя бы день, понимаешь, да?

Яна с тоской посмотрела на запертую дверь, за которой Яр разбирал какие-то бумаги со своим новым референтом.

– Дашка, тебя увольняют? – спросила она.

Даша с силой сжала мышку и засопела.

– Я ухожу сама, – отрезала она.

– Не вопрос, – Яна прошлась по комнате, потянулась и рухнула на диван. – Тогда тебе уже ничего не страшно. И ты можешь сама сказать Толкунову, чтобы он катился в задницу – на пятницу я уже договорилась с Риком поехать в Уфу.

Даша замерла с открытым ртом.

– Не хами, – медленно сказала она.

– Твой вопрос – мой ответ. Такие дела.

Яна не стала выяснять, чем закончилось дело – попросту плюнула на всё и отправилась на встречу с новой группой, как и обещала Рику.

Всю дорогу, правда, не могла отвлечься от мыслей о том, что думает и делает сейчас Яр. Рик явно отлично видел её состояние и потому тоже молчал.

Разговор с музыкантами, правда, немного развеял тоску – ребята оказались уступчивыми, хоть и успели посветиться на радио и ТВ, так что на обратном пути, улёгшись на верхнюю полку в плацкартном вагоне, Яна улыбнулась почти счастливо и первой спросила:

– Ну, что теперь, Нострадамус шоу-бизнеса?

Рик взбил подушку и, устроившись на соседней полке, пожал плечами.

– Вангую, – сообщил он. – Грядёт эра рокопопса. Сворачивай свои тыц-тыцы и начинай искать нормальных пацанов, – он замолк ненадолго и, помолчав, добавил. – Надо сделать рок-фест. Можно выездной. Звёзд много не надо – ребята из провинции – это тема, берут немного, играют пока ещё хорошо. Хедлайнером позовём Лагутенко.

– Ты фантастику часом не пишешь?

Рик хохотнул.

– Нет. Я у него интервью брал. Когда его по телеку ещё не показывали. Ну так что?

Яна пожала плечами. Тоже помолчала, размышляя.