Не верь, не бойся, не проси
Шрифт:
И сам Ярослав тоже разглядывал Янку внимательно, сидя на диване в стороне.
– Любишь тряпки? – спросил он, поднимаясь.
Янка замерла, разглядывая отражение Яра в стекле. Тот медленно приближался к ней.
– Не то чтобы… – сказала она, – Люблю, когда на меня смотрят и я нравлюсь. А с тряпками этого добиться легче.
– Без них ты мне нравишься куда больше.
Яр остановился так близко, что Янка почти чувствовала сзади прикосновение его бёдер, но так и не коснулся её.
Янка повела плечами.
– Если когда-нибудь увидишь меня в «Calvin Klein», поймёшь, что я права.
Яр тогда спорить не стал. Просто стащил с неё свитер и, приспустив джинсы, заставил упереться руками в стекло. Вошёл без всякой подготовки – тело Янки уже привыкло к тому, что нужно быть готовой всегда.
Было всё равно больно, хоть и не так, как в самом начале. Но ещё Янка смотрела в стекло и видела там отражение их двоих – рядом: Её самой, со спутавшимися волосами и покрасневшими веками, со ссадинкой на распухшей губе (сама Янка такую трахать уж точно бы не стала) и Яра – красивого и сильного, с широкими плечами, подчеркнутыми изгибами мышц и выпирающими ключицами, от вида которых в груди у Янки начинало потягивать. Половину этого она не видела – придумывала, зная, что так оно и есть. Но одного того, что они в этом отражении были рядом, хватило Яне, чтобы кончить без всяких ласк.
– Я же говорил, ты будешь кончать подо мной, – прошептал Яр в самое её ухо, так что по телу Янки пробежал жар. —Отличная из тебя выйдет шлюха! – Яр хлопнул её по заднице и кончил ей на спину.
***
– Куда мы едем? – спросила Янка уже в который раз, не особо-то рассчитывая получить ответ, и вздрогнула, когда тот всё-таки прозвучал.
– К моим друзьям.
– Зачем? – спросила Янка осторожно после долгой паузы.
– Отрабатывать будешь.
Янка обхватила себя за плечи. Ей стало вдруг так холодно, как будто не было на ней ни пуховика, ни свитера, подаренного Яром. Она уже смирилась с мыслью, что ею пользуется Яр. Всё-таки, когда речь шла о Яре, слово «пользуется» подходило не совсем, потому что Янка и сама отдалась бы ему, только не так и не в тех местах, которые выбирал Яр. Но то, что происходило между ними, было только между ними, и тут Янка могла потерпеть, в надежде, что сможет когда-нибудь привести в порядок эти странные недоотношения.
«Отрабатывать» перед друзьями – совсем другое дело. Впервые Янку посетила мысль, что лучше бы её убили ещё тогда, месяц назад, когда она, как дурра, слила в унитаз траву.
Янка подняла взгляд, рассматривая половинку лица Ярослава, отражавшуюся в зеркале заднего вида. «Не надо», – крутилось в голове, но в горле встал ком, и она не могла произнести вслух ни слова.
Машина подъехала к какому-то строению, похожему на заброшенный склад, и остановилась.
Яр вышел наружу и, заметив, что Янка не спешит покидать салон, открыл перед ней дверь.
Та осторожно высунулась на улицу и прижалась боком к спутнику.
– Шевелись! – Яр завёл руку ей за спину и подтолкнул вперёд. Янка послушно двинулась к дверям, а Яр последовал за ней.
Оба миновали какие-то полутёмные коридоры, а затем впереди замаячил тусклый свет.
Янка оглянулась на Яра, но тот не замедлил движения, и Янка тоже продолжила идти вперёд. Она остановилась только тогда, когда оказалась в комнате с потрескавшимся деревянным столом и четырьмя стульями. На трёх сидели люди, лица которых Янка с трудом могла разглядеть в полумраке. Один – лет двадцати пяти, обычный парень, каких на улицах полно. Волосы собраны в «хвост», в ухе – серьга. На плечах – расстёгнутая косуха, а под ней – футболка «Metallica». Другие два – того же возраста, что и Яр: кавказец в простой кожаной куртке и чёрном свитере и худой мужик со впалыми щеками, покрытыми грязноватой щетиной.
Один стул остался свободен, но Янка сразу догадалась, что последнее место предназначается не ей. Яр подтвердил эту мысль, приказав:
– Чаю нам сделай, Янка.
– Командир, – протянул худой, – не серьёзно.
– Только так, Тук. Перед боем – ни капли.
– Не на войне.
– С чего ты так решил?
Тук промолчал, а Янка с ехидством отметила про себя, что подобный тон пугает не только её. И ещё в голове отложилось: «перед боем». Это пока ничего не значило, но под ложечкой заметно засосало.
Янка отошла к окну и принялась разбираться в утвари: покрытый накипью фильтр для воды, кипятильник, как у Яра дома у Яра, кастрюлька и ещё какие-то мелочи.
– Сразу решим, – произнёс тем временем за спиной у неё Ярослав. – девчонку зовут Яна, и она – моя шлюха.
Кипятильник в руках Янки дрогнул и упал на пол, но наклониться за ним она побоялась. Вместо этого оглянулась и мрачно посмотрела сначала на Яра, а потом на каждого из троих. Поджилки снова тряслись, а рука потянулась к спрятанному под курткой пистолету, но Янка ждала продолжения.
– Тот, кого это не устраивает, может свалить сейчас. Или молчать до самой смерти.
На какое-то время воцарилась тишина, а потом парень в косухе произнёс:
– Да всё уже обсудили, Зверь. Кому что не нравилось – тех здесь нет.
Яр кивнул.
– Это – первое. Янка не тормози, мы тебя ждём.
Янка торопливо присела на корточки, подхватила кипятильник и продолжила выполнять приказ. Щёки пылали, но оставалось только надеяться, что никто не видит этого в темноте.
– Второе: Янка в команде, и пятая доля – её.
Янка вздрогнула и попыталась не выронить кипятильник второй раз. Не вышло. К счастью, кипятильник упал в кастрюльку с водой, и наклоняться за ним уже не пришлось. Янка развернулась и, прислонившись бёдрами к подоконнику, скрестила руки на груди.
Её второй раз окинули оценивающим взглядом.
– А не сдаст? – спросил кавказец.
– Увидим. – Яр извлёк из кармана какие-то бумаги и принялся разворачивать. Даже со своего места Янка разглядела знакомую карту с отметками, и сердце её гулко забилось. Вода уже начала закипать, и она торопливо засыпала в чашки заварку, залила кипятком и, взяв по две чашки в каждую руку, перенесла на стол. За своей возвращаться не стала, не желая пропустить ни слова.
Тем временем Яр начал объяснять план, который, как поняла Янка, не слышал до сих пор не только он, но и вообще никто из присутствующих.
– Занимаем позиции по двое – здесь и здесь. Янка выманивает охрану, и мы снимаем пацанов с двух сторон.
Все посмотрели на Янку. Та сглотнула.
– А если она нас кинет? – озвучил кавказец явно общую мысль.
– Тогда мы по уши в дерьме. Ещё вопросы есть?
Янка сглотнула ещё раз.
– А если у меня не получится?
– Тогда тебя пристрелят. Или они, или мы.