Не верь
Шрифт:
— Я и не говорю, что именно так все и произойдет. В любом случае мы должны подготовиться. Ерофеев для нас недосягаем, исполнителей можно схватить с поличным, отпечатки пальцев приведут к Валентину Михайловичу. По крайней мере, почистим наши ряды, и не исключено, что с его помощью достанем Зимбера. Очень плохо, что показания несовершеннолетних не имеют юридической силы.
— Но принимаются к сведению, — вставил Старков.
— Значит, решено: подыграем Зубареву, — повторился Карпов. И они разработали план.
Так вот, в тот самый момент, когда
— А-а-а, Александр Анатольевич, — ударил себя по лбу Карпов, будто что-то вспомнил. Из-за спины Старкова выглянула секретарша.
— Я его не пускала, Егор Матвеевич, но он…
— Ничего страшного, — дал понять хозяин кабинета, что не считает ее виноватой, и та исчезла.
— Вы же мне обещали, — играл роль представитель угрозыска.
— Совсем из головы вылетело, — оправдался генерал, — уже иду. — И он направился вслед развернувшемуся к выходу Старкову. Зубарев кашлянул, напоминая о себе. Карпов обернулся. — Подождите меня здесь, Валентин Михайлович, вернусь через пять минут.
— Может, я позже зайду?
— Нет, нет, непременно дождитесь, у меня к вам еще будут вопросы, — и генерал удалился.
Валентин Михайлович бухнулся на стул, достал из бокового кармана носовой платок и вытер со лба пот. «Судьба сама так распорядилась», — подумал он и решительно поднялся. Колени у него дрожали. Тем не менее полковник выдвинул второй сверху ящик стола и обнаружил, что табельное оружие генерала на месте. Несколько минут еще колебался и смотрел на пистолет, как кролик смотрит на удава, но в конце концов протянул руку и схватил оружие за рукоятку. Дальше подгонял страх, и движения его походили на ускоренный просмотр видеозаписи. Одной рукой Зубарев сунул ПМ за пояс под китель и одновременно с этим второй задвинул ящик, а ноги уже подсознательно несли его подальше от стола. Оказавшись на стуле посетителя, он вновь прибегнул к помощи носового платка. Казалось, что прошла целая вечность, прежде чем вернулся хозяин кабинета.
— Еще раз извините, — широким шагом приблизился генерал к столу, захлопнул папку и передал ее Зубареву, — но сегодня нам так и не дадут пообщаться. — Срочно вынужден уезжать. — Карпов обнял Валентина Михайловича за плечи, и они вместе двинулись к выходу. — Сегодня меня уже не будет, а завтра с утра жду у себя.
Такой расклад устраивал полковника во всех отношениях. У него были все основания считать, что завтра генерал не вернется на свое привычное место, а будет арестован по подозрению в преступлении. И он даже улыбнулся. Отчасти эта улыбка снимала напряжение последнего получаса, и ее можно было назвать улыбкой облегчения.
Отъезжая на служебной машине от здания УВД, Егор Матвеевич набрал по радиотелефону номер своей приемной. На другом конце отозвался сухой, как и она сама, натужный голос секретарши.
— Ну? — коротко поинтересовался Карпов.
— Пистолета на месте нет, кабинет я закрыла, — доложила женщина.
— Спасибо, Алла Сергеевна, — улыбнулся генерал, повесил трубку и повернулся к сидящему рядом с ним на заднем сиденье Старкову. — Первые наши предположения подтвердились.
— Второй раунд в вашей квартире, — ответил его заместитель.
Глава пятнадцатая
Воронежев не пошел в школу и все утро безуспешно пытался дозвониться до Смугловых. В конце концов бросил бесполезную затею, собрался и отправился к бывшей однокласснице ножками.
Две крышки гроба на лестничной площадке вызвали у Павла недобрые предчувствия. Бегом преодолев очередной лестничный проем, он убедился, что предчувствие его не подвело. У открытой квартиры Смугловых толпились люди. Он преодолел плотные ряды в прихожей, коридоре и заглянул в зал. Сердце юноши замерло. Он ринулся в обратном направлении в надежде найти Лену.
— Паша, — дернула его за рукав пожилая соседка.
— Тетя Зоя? — узнал ее Воронежев. — Что тут случилось?
— А ты не знаешь? Убили бандиты Веру Сергеевну, убили родненькую. А какая внимательная, цветущая была женщина, — она смахнула уголком траурного платка слезинку. — И Поликарпа Сидоровича убили. Добрый такой старичок, никому плохого не делал. — И новые слезы выступили на нижних веках соболезнующей.
— Кто убил, какие бандиты? — вырвались невольные вопросы из сжатого горла подростка.
— А я почем знаю, милый, милиция разберется. Их тут столько понаехало, всех допрашивали, и меня тоже. Поймают негодников, — произнесла она без тени сомнений. Воспитанная в социалистические времена, она все еще верила в силу правоохранительных органов, которые теперь задыхались от роста преступности и далеко не всегда оказывались на высоте. Ее убеждения подпитывала и местная власть, так как, ввиду отсутствия родственников, деньги на похороны выделила администрация района. Правда, и жильцы всего дома скидывались, каждый вносил свою посильную лепту. Именно силами сочувствующих жильцов и организовались похороны. — А как девочку-то жалко, одна-одинешенька осталась, — уже запричитала женщина.
— А где Лена? — вспомнил Воронежев, к кому пришел.
— Похитили деточку бандиты, похитили. Но они за все ответят, бандиты окаянные, когда их найдут. А девочку освободят.
— Как похитили?
Кто-то подошел и положил парню тяжелую руку на плечо.
— Ты кем Смугловым приходишься?
— Я учился с Леной в одном классе.
— Пошли покурим. — Паша не курил, но понимал, что его приглашают совсем с другой целью. Незнакомый мужчина более четко обрисовал ситуацию, но почему это произошло и кто похитил девочку и убил ее ближайших родственников, тоже не знал. — Похороны завтра, вынос в два часа дня, — закончил он.
Воронежев шел по улице в распахнутой куртке, но холода не ощущал и не замечал, как по щекам катились слезы. Думать он тоже ни о чем не думал и знакомых не узнавал. Вид плачущего, с невидящим взором подростка обращал на себя внимание, но прохожие лишь на секунды задерживали на нем взгляд и спешили дальше по своим делам. В областном городе людей немало, но у каждого свои дела и проблем хватает.
— Паша, что с тобой, Паша? — трясла его за ворот куртки Вера Силантьева, с которой они чуть ли не лбами столкнулись.