Не верь

Шантарский А.

— Нашел, — позвал он Виталика, опасаясь брать ПМ в руки.

— Молодец, — хлопнул тот его по плечу. На глазах перепуганного работника передернул затвор и сунул пистолет в боковой карман куртки.

— Что ты собираешься делать?

— Не бойся, в мои планы не входит устраивать разборки с вашим рестораном. Надеюсь, умеешь держать язык за зубами? — И наградил таким взглядом, что у вынужденного помощника душа ушла в пятки.

— Я не враг своему здоровью, — выдавил тот из себя, размышляя, докладывать

или все-таки не докладывать начальству. В конце концов решил не связываться. И они вместе двинулись к выходу.

— Уже покидаете нас? — вытянулся в струнку швейцар и приложил ладонь к козырьку.

— Тихо у вас сегодня, скучно, не по мне, — отозвался виновник вчерашних беспорядков и сунул в карман швейцара купюру.

— Премного благодарен. Забегайте на огонек, всегда рады.

— Непременно, у вас отменная кухня, — сказал Шумилин и вышел в дверь, которую швейцар услужливо перед ним распахнул.

Удерживая рукоятку пистолета в кармане, Шумилин мелкими перебежками приближался к колючей проволоке.

— Стой, кто идет? — долетел до него знакомый голос. Виталик перевел дух, расслабил кисть.

— Аркаша, привет. У тебя тихо?

— На сегодня все отменяется. — Часовой приблизился с обратной стороны проволоки, за которой и находились охраняемые склады с боеприпасами и вооружением. — В последний момент предупредили, что операция переносится. Наверное, поэтому и от подполковника нет вестей.

— О каком подполковнике ты ведешь речь? — спросил собеседник.

— Представитель окружной прокуратуры. Я ему рассказал о готовящемся похищении и теперь следую его инструкциям. Надеюсь, понимаешь, что и тебе не имел права это говорить.

— Правильно сделал, что сказал. Кажется, я начинаю вникать в ситуацию. Подполковник, которого ты имеешь в виду, приходил к вам в часть не вместе со следователем по моему делу?

— Вместе.

— Ясно. Их захватили люди, которые и намереваются воровать оружие. Более того, мне с ними довелось познакомиться значительно раньше. Так что на связь с тобой никто не выйдет. А операцию перенесли из простых соображений — решили перестраховаться.

— Что же мне делать, Виталик? К кому обратиться?

— А я на что?

— Что ты можешь, если сам в федеральном розыске? Признания Серебрянникова и Антонова я передал следователю, но сам говоришь, что он…

— Главное, что ситуация прояснилась и легче что-то планировать.

— Заяви анонимно в милицию, по телефону, — посоветовал Гущин.

— Я уже столкнулся с местной милицией, и нет гарантии, что они помогут.

— Тогда что?

— Попытаюсь сам освободить твоего подполковника и моего майора.

— А адрес знаешь, где их содержат?

— Her, но узнаю в милиции, — отозвался Шумилин. И он не шутил, вспомнив старшего лейтенанта Зубчикова, который передал его в руки мафии. — Ты спокойно неси службу и виду не подавай.

— Может, все же…

— Никаких «может», — прервал его Шумилин, — только навредишь. Поверь, я в первую очередь заинтересован в удачном завершении дела. Хорошо бы захватить всех с поличным. Таким образом я избавлюсь от одних врагов и майора Ильина, оговорившего меня в убийстве, выставлю в соответствующем свете.

— А вдруг с тобой что-нибудь случится?

— Не должно.

Его оптимизму можно было лишь позавидовать. Решительный настрой передался и Гущину.

— Как с тобой, в случае чего, связаться? — задал тот вопрос.

— Понятия не имею, — пожал парень плечами. — Из квартиры выселили, мобильного телефона, транспорта нет. Понадобишься — сам тебя найду.

— Мне остается только надеяться на благоприятный исход.

— Пока человек на что-то надеется — он жив, ибо надежда умирает последний, — изрек Виталик известную истину под занавес беседы.

Офицера милиции Зубчикова ему удалось выследить лишь через двое суток, не мог же он узнать адрес у него на работе. О их очередном контакте несколько позже.

Трое сотрудников ОМОНа расположились в генеральской квартире, занимая различные позиции: один на балконе, второй на кухне, третий в спальне. Свет в квартире не включали. Сам Карпов удобно устроился в зале. Он сидел в кресле и смотрел по телевизору криминальную сводку местной программы. Убийство семьи Смугловых заставило его напрячься. Егор Матвеевич пытался вспомнить фамилию, которая показалась знакомой. Следующее сообщение помогло ему в этом.

«РОВД Центрального района просит граждан города и области сообщить, если им что-либо известно, о местонахождении семнадцатилетней девушки. Убив ее мать и деда, преступники похитили Лену Смуглову».

Далее следовали телефонные номера и показали фотографию Лены, которую генерал сразу узнал. Он потянулся к телефону и позвонил в отдел милиции.

— Майор Сушняков вернулся из командировки? — спросил у дежурного, предварительно представившись.

— Никак нет, — ответил тот по уставу.

— Кто выезжал старшим на убийство Смугловых?

— Младший лейтенант Сергеев.

— Где он в настоящее время?

— Дома.

— Мне нужен его телефон. — Через минуту он уже разговаривал с молодым опером. — Как тебя зовут, сынок?

— Игорем.

Хотя генерал его не мог видеть, парень беседовал с высоким начальством по стойке «смирно». Должность и звание оказывали действие на начинающего работника правоохранительных органов даже на расстоянии.

— Расскажи мне, Игорь, кратко самое важное.