(Не) верный муж
Шрифт:
Снова спешит к сейфу, достает оттуда документы, а потом выскакивает из спальни как ошпаренная.
Всеми силами удерживаю себя, чтобы не броситься следом.
Умом понимаю, что ничего хорошего из этого не выйдет, а нутро буквально выворачивает от желания догнать ее и притащить обратно в спальню. Запереться с ней тут и не выпускать ее. Мне уже даже секса не надо, хочу просто держать жену рядом и обнимать…
Слышу шаги Марии и Катерины в коридоре. Что-то шуршит по паркету, наверняка это чемоданы на колесах.
Минута —
Я дома совершенно один.
Только теперь у меня нет надежды, что Мария и дети вот-вот вернутся.
Глава 13. Сбежавшие
Мария
— Пристегнись, — командует сестра с решительным видом.
Как только накидываю ремень безопасности, она стартует с места на полной скорости. Спешит увезти меня от проклятущего дома, который я еще недавно считала своим.
Мы сбежали оттуда, не собрав и половины вещей, которые я хотела. Просто не успели, но уже как есть…
Мне и детям сменная одежда и обувь имеется, учебники, книги я забрала. Документы тоже.
Остальным пусть Айк заглотится!
Ишь ты, золотом он меня будет попрекать. Да пусть подавится своим золотом, индюк с короной!
Смотрю на дорогу, сцепив зубы.
Чувствую, как меня начинает колотить. Это как отходняк после того, как прыгнешь с высокого обрыва прямо в воду, и не потому, что хотела прыгать, а потому, что пришлось.
Очень скоро у меня начинают трястись руки, губы, в горле растет ком.
Что если бы Катя не забежала в спальню? Айк изнасиловал бы меня? Как же хорошо, что я не поехала туда одна.
До сих пор перед глазами стоит его искаженное гневом лицо.
Вспоминаю, как он проводил рукой по моему телу и рычал: «Мои губы, моя грудь, живот…» Как схватил меня между ног.
Нашел, блин, контейнер для своих детей! Он будет бегать по своим секретаршам, а я ему третьего рожай. Ага, щас!
Я для него кто, бесчувственная свиноматка, что ли? Только и годна, чтобы рожать детей и ублажать его величество?
Он вообще во мне человека не видит. Я для него не личность, а собственность. По мнению Айка, я в принципе не могу иметь своих желаний и уж тем более не имею права от него уйти.
Он рассуждает так, будто я не человек вовсе, а дипломат или кресло, которое он купил. Неодушевленный предмет, в общем. Когда такое было, чтобы неодушевленный предмет хотел освободиться от хозяина? Непорядок.
Где тут любовь? Тут сплошное потребление. А ведь это все началось не сегодня. И даже не год назад. Как я могла допустить такое к себе отношение?
Еще и касался меня своими ручищами, после того как лапал Веру!
Фу-у-у…
Смотрю на свою правую руку, чувствую, что под ногтями что-то есть. Очищаю один ноготь и понимаю — это частицы кожи Айка,
Быстро лезу в сумку за влажной салфеткой, вытираю руку. Потом беру новую, тру левую щеку в том месте, где он касался меня пальцами. Потом задираю футболку, тру бок. Хочу стереть с себя его прикосновения, память о них. Пока делаю это, чувствую, как по щекам начинают катиться слезы.
Пытаюсь уговорить себя успокоиться и не могу.
— Ма-а-аш, ты в порядке? — сестра бросает на меня обеспокоенный взгляд.
— В порядке, — стараюсь задавить в себе всхлип, а он все равно вырывается наружу.
— Прости меня, — тянет Катя.
— За что? — поворачиваюсь к ней.
Сестра морщит губы и отвечает:
— Мне надо было раньше к вам бежать, а я куклы Лианы пихала в сумку, боялась, вдруг он нас сразу выгонит. Она ж без них жить не может… Дура я! Надо было тут же нестись к тебе, тогда бы он не стал на тебя накидываться. Или вообще надо было ехать туда с какой-нибудь охраной или полицией, а не самим вот так…
Вспоминаю то ощущение абсолютного бессилия, когда Айк прижимал меня грудью к стене. На какие-то секунды я реально поверила в то, что он возьмет меня силой. Не знаю, сделал бы он это или все же одумался бы. Хочу верить в последнее, но в любом случае впечатлений я хапнула на всю оставшуюся жизнь. Меня впервые вот так прижали. Однако Катя тут точно ни при чем.
— Ты не виновата, — качаю головой. — Спасибо тебе, что выручила и помогла с вещами.
— П-ф-ф, за это точно не надо благодарить. — Она машет рукой и сворачивает на нужную нам улицу. — Но какой он… Я никогда Айка таким не видела!
— Мне сейчас кажется, я вообще его раньше не знала, — говорю со вздохом.
Меня снова начинает колотить, как будто это вторая волна отходняков.
В довершение всего у меня в сумочке начинает вибрировать телефон.
Достаю, вижу на экране имя мужа.
— Айк, — обреченно вздыхаю.
— Я бы на твоем месте не брала трубку, ничего хорошего ты не услышишь, — фырчит сестра.
— Знаю.
Сбрасываю его звонок. Авось дойдет, что я его слышать после всего не хочу.
Но нет, не доходит.
Айк звонит второй раз, третий, четвертый.
Я сбрасываю и сбрасываю, а он набирает меня опять. Когда он наконец понимает, что я не буду с ним разговаривать, начинает бомбардировать меня сообщениями:
«Немедленно вернись!»
«Если ты сейчас вернешься, я прощу тебе то, что ты сказала про наш брак».
Читаю эти сообщения сестре.
— Не, ну он обнаглел вконец! — ругается она. — Простит он тебя! Совсем ошалел…
— А то… — пыхчу с обидой.
Но окончательно меня добивает именно следующее сообщение: «Ты понимаешь, что ты сейчас делаешь непоправимое?»