Не верю в доброту братвы
Шрифт:
Затушив сигарету, Глеб налил водки, но рюмку свою поднимать не стал, только сказал сухо:
– Мне пять тысяч надо.
– Хорошо.
– Что, «хорошо»? Неси, давай!
Нина принесла ему деньги, но Глеб на них даже не глянул. Поднял рюмку, чокнулся с ней.
Она еще не успела поставить пустую рюмку на стол, как он взял ее за руку и увлек за собой в спальню. Там расстегнул застежку на платье, снял с нее бюстгальтер… Движения грубые, требовательные, но лучше так, чем никак…
Глава 28
Ночь,
Но главного шакала еще надо выловить. Не горит у него в окне свет, но, может, он уже лег спать? Что ж, тогда Глебу придется ночевать в проходе между домом и железным ларьком, откуда хорошо видно, кто идет по дорожке в сторону от гаражей. Если Слава уже спит, то Глебу этой ночью ничего не светит, а если еще не вернулся домой, лучше ему оставаться там, где он сейчас зажигает…
К воротам гаражного кооператива подъехала машина. Похоже, джип. Слава крутой Кокос, если ездит на «икс-пятом» «бумере». Но дурак, если ездит на нем без телохранителей. А их у него нет, во всяком случае, свиты при нем Глеб не заметил. Если надо, он позвонит своим бойцам, и те подъедут. Так и было тогда, когда он хотел «замочить» Глеба. Следователь говорил, что его не били, а убивали. И врач это подтверждал. Только чудо спасло его…
А вот спасет ли чудо Кокоса?..
Глеб шел его убивать. И если это случится, то Слава в том должен будет винить самого себя. Глеб же предупреждал его, говорил, что не оставляет врагов у себя за спиной. А Слава, как ни крути, опасный враг. Сейчас он вроде бы успокоился, но только потому, что Герасим сдерживает его. А вот что будет завтра, неизвестно. В любое время в нем снова может вспыхнуть желание отомстить…
И все-таки шанс у Кокоса есть. Все-таки здесь воля, а не зона, и Глеб уже не зверь. Сумеет Слава убедить его в своей безобидности, может, тогда еще поживет…
Машина заехала в ворота, минут через десять из них стремительной походкой вышел мужчина такой же комплекции, как Слава. Холодно на улице, мороз колет щеки, и хочется поскорее попасть домой, поэтому неудивительно, что человек шел быстро. Но в его движениях не было суеты, уверенность в них чувствовалась, твердость… Наверняка, это Кокос. И Глеб в этом убедился, когда мужчина прошел под фонарем.
Но вот Кокос попал в темную полосу, именно в это время Глеб и вышел из своего укрытия:
– Эй, братан!
Он нагонял его со спины. Голова вжата в плечи, одна рука в кармане, другая вытянута. Он шел, показывая на Кокоса двумя шевелящимися пальцами, при этом не глядя на него. И не на грабителя он похож, а на попрошайку с протянутой рукой. Но все-таки ночь на дворе, а улица полна неожиданностей. Потому Кокос и сунул руку под куртку.
Но Глеб приближался слишком быстро. Кокос еще не достал ствол, а он вытянутой рукой уже блокировал его предплечье. А в другой руке у него нож, шнурком прикрепленный к пальцам, чтобы не выпал
– Ты чего, браток? Я же с тобой поговорить хочу!
– А-а, это ты! – Слава его узнал, но не успокоился, наоборот, разухарился. Вспомнил, видимо, чьи кости переломал. – Чего тебе? – отшагнул он от Глеба, но тот не отставал.
Он крепко схватил бандита за руку, в которой тот держал пистолет. Но Слава не паниковал, похоже, был на все сто уверен в том, что справится с Глебом. Вырвать руку, резко уйти в отрыв, навести ствол на цель – это, в принципе, не так уж и трудно.
– Да вот, спросить хотел, как мне дальше жить, кого бояться?
– Меня бойся, – презрительно ухмыльнулся Кокос.
– Значит, наезжать будешь?
– Значит, буду… Я тебе Катьку не прощу… Ну, пока жену твою не трахну, не прощу…
Глеб догадывался, что Кокос носит камень за пазухой. И за Нину он переживал. Но при этом никак не думал, что Слава осмелится озвучить свои планы. Что ж, он сам подписал себе приговор.
– Ну хорошо, я познакомлю тебя со своей женой.
Глеб тяжело вздохнул и стал отворачиваться, якобы собираясь уходить. Кокос расслабился, и зря, потому что тут же получил удар ножом под нижнее левое ребро. Снизу вверх Глеб ударил, прямо в сердце.
Кокос поднялся перед ним на носках и замер. Дыхание стремительно приближающейся смерти парализовало его мышцы. А Глеб держал его, чтобы он не упал. Держал и смотрел в его мертвеющие глаза:
– Я же говорил тебе, что врагов за спиной не оставляю!
В стекленеющих глазах Кокоса мелькнула некая осмысленность, но тут же потухла. Вместе с остатками жизни.
Глеб опустил его на снег, без суеты вырвал из его коченеющих пальцев пистолет. Тихо вокруг, безлюдно, никто не пытался его остановить. И страх за свою шкуру его не тормозил. Он выудил из кармана Кокоса бумажник, снял с руки часы.
В бумажнике были деньги, но Глеб не стал их брать. Он не грабитель, и ему чужое не нужно. Это менты пусть думают, что Кокоса убил гопник. И братва пусть так думает…
Бумажник и часы он выкинул, а пистолет забрал с собой. Ствол, возможно, еще пригодится.
Все, он отомстил за себя. И Нина теперь может спать спокойно. И Катя свободна. Но к ней он не поедет, вид не тот. Ведь она все поймет, когда узнает, что Кокоса больше нет, а ему это не нужно. Так что с Катей он увидится позже. Если настроение будет…
А сейчас надо ехать к Нине. Так уж и быть, поживет он с ней еще пару дней… А может, и дальше будет жить, время от времени навещая Катю. Что ни говори, а Нина хороша собой. И все так же сексуальна, как прежде…
Глеб недовольно смотрел на нее.
– Завтрак где?
Нина вскочила, вытряхивая из головы ватный туман. Глянула на часы – половина десятого утра. Проспала.
Это неудивительно: столько счастья нахлынуло на нее вчера…
Разоспалась она, потому и голова несвежая. И веки тяжелые. Но ничего, сейчас все пройдет. Сначала завтрак, потом душ…