Не везёт так не везёт
Шрифт:
— Хм… то есть я так же могу получить второй ай ди? — Канат ухмыльнулся.
— Когда-то, говорят, можно было, но сейчас каждого переселенца пробивают по общей базе Ордена. Зачем? Не знаю. Знаю, что делают. Так, что только для нелегалов, еще не забитых в базу.
— А откуда знаешь?
— А у нас несколько лет назад открылось представительство Ордена. Вернее не так. Банк у нас и раньше был, но им мало кто пользовался, в основном наличные деньги и другие банки. А лет пять назад у нас в городе открылось полноценное представительство Ордена. Его опекают все авторитетные граждане города. Чихать рядом даже не стоит. Во-первых это признание города со стороны Ордена, во вторых это бесценный источник информации! Часть сотрудников приезжие часть наняты в городе и само собой все они ангажированные по максимуму. Дон Витали
Я криво ухмыльнулся. Всё как всегда и везде. Если верить Мыколе, то заработные платы в Ордене местами высокие, а часто так Очень высокие. А в таком месте как Нью-Рино, не будь руководство ордена идиотами, а они явно идиотами не являются, беспринципными скотами, может быть, но не идиотами, зарплаты у сотрудников должны быть кабы не вдвое от обычных. И всё равно находятся те кто сливает информацию о внутренней жизни представительства и скорее всего не только её. Хотя, вот лично я, не удивлён. Стоит вспомнить золотые унитазы и дома в стиле расписанного розами Версаля у простых сотрудников ГИБДД и Полиции в моей стане в прошлом мире. Кажется, нахапал? Так вали! Или сиди ровно! Но нет! Всё: мало водки мало, да и закуски тоже так себе! Сколько бы не ругали совок, сколько бы гадости про него не снимали, сколько мерзости про то время «вдруг» не обнаруживали, но миллионеры если и были то только подпольные, да и то не долго жившие, а обычные люди всё теплее и теплее вспоминают те времена. Даже те люди, которые тогда не жили. Иногда, в особенности, те кто тогда не жили.
Занятый этими не очень весёлыми мыслями я не особо обратил внимание на то что Канат опять заснул. Вот ведь киборг не доделанный. Надо действовать действует, если нет, то спит. Наверное, так и правильно. Это как у нас в спортивном лагере было. Первая неделя адаптационная, тогда ещё у воспитанников оставались к вечеру силы сходить тайком в палату к противоположному полу и пафосно поцедить пивко или выкурить сигаретку. А потом за нас брались уже всерьёз. И к вечеру была одна мечта — упасть. Не важно в кровать или нет, но принять горизонтальное положение. За следующий месяц, все бросали курить и пить или уезжали. Зато был классный бонус. В отличие от обычных лагерей, у нас не отбирали сладкое и вообще тайные припасы, включавшие, у самых продуманных, изотоники и витамины, оно и понятно, молодые растущие организмы, изнуряемые ежедневно адскими нагрузками требовали море питательных веществ. Даже усиленное питание в наших спортивных лагерях, с этим не справлялось. Потому кроме стандартных четырёх приёмов пищи у нас было ещё два и это только официальных.
Глава 16
Город оружия и веры.
Аламо встретил нас тишиной и безразличием в ночи. На посту при въезде в город проблем с документами Каната не возникло, на меня и то с большим подозрением смотрели. Оно и не удивительно. Без году неделя в этом мире, а уже резидент Ордена и еду чёрте где. Но проблема возникла с оружием. От нас потребовали убрать всё, кроме пистолетов в футляры. А их как раз и не было. Пока я не вспомнил о баулах переданных мне Ильёй. Туда всё и упаковали, поставив меня в тупик опечатав их. Это типа как меня должно остановить?
— А с пистолетами что? — повернулся я к Канату.
— А ни чего — пожал он плечами — повесь на пояс кобуру и носи с гордостью. Тут у них романтика дикого запада того мира. Типа все крутые Клинты Иствуды.
— Канат батькович, а вы откуда такие слова знаете? — с ехидцой посмотрел я на него.
— Ну я ж не дикий, в конце концов. Вестерны в юности смотреть любил, да и слушаю тех, кто постарше.
— Ясно. То есть оружие длинное опечатали, а короткое в кобуру, логика странная, но вроде есть.
— На самом деле если бы мы сказали, что оставим машину и длинноствол на конвойной площадке, то и длинное бы не трогали. У транзитных конвоев или, к примеру, у заслуживающих доверия гостей, к которым относятся все конвойщики, да и вообще почти все проезжие, их не опечатывают, разве что по городу носить только в чехлах рекомендуют. Кстати, нам направо — я молча повернул.
— Тут к оружию относятся специфически — Канат покрутил пальцем в воздухе — самое популярное место в городе, не поверишь — стрелковый клуб, он же и не официальное место проведения собраний городских старшин. Да мэр в ратуше реже бывает, чем в этом клубе!
— Весёлое тут местечко, ни чего не скажешь — я ухмыльнулся. Было бы время я бы тут погостил пару дней. Но…
Мы повернули к длинному зданию мотеля с множеством автомобилей припаркованных вдоль него. Мотель по словам Каната был не единственным. Сразу можно было различить не вдалеке стояку транспорта возле ещё какого-то отельчика. Но мотель этот выглядел поприличней. Транспорт припаркованный у мотеля представлял из себя разного рода джипы и пикапы. В основном старые. Моя Волга рядом с ними смотрелась не очень серьёзно. Что, впрочем, меня совершенно не волновало. Процесс регистрации в мотеле на одну ночь не занял и пяти минут. Ни у кого не возникло вопросов, почему второй человек не пришёл регистрироваться. Крепкий дедок в возрасте «уже бы сдохнуть, да всё ни как» записал данные, отсканировал карточки, взял у меня пятнашку за номер повышенной комфортности на двоих, да ещё и залог двадцатку и выдал деревянную грушу с ключиком. Вот и все приключения с номером. Если и дальше всё будет так же тихо и спокойно я буду невероятно счастлив.
Номер оказался в самой дальней части длиннющего здания мотеля дальше от въезда ближе к городу.
— Может машину на охраняемую стоянку загнать? — спросил я Каната, когда мы выгружались из машины увешанные сумками и баулами с оружием.
— Не — мотнул он стриженной башкой — ты по факту можешь даже машину не закрывать. Тут ни чего из машин, ни когда не пропадает. Город гарантирует. Они же при дороге живут и за её счёт кормятся. Любого кто по машинам будет шакалить тут же пристрелял или вздёрнут ну или если очень повезёт, то оштрафуют на все деньги и имущество и голышом выставят за черту города.
— Ни хера себе «если очень повезёт» — я аж поперхнулся, если Канат правду говорит, то это вообще жесть.
— А ты как думал — ухмыльнулся наёмник — Тут правят нравы очень суровых и верующих людей, так что безобразничать строго запрещено. Не, ну если просто мелочь, какую украл, то может и просто все деньги и имущество заберут и на пару месяцев посадят на исправительные работы. Но проще грохнуть, на мой взгляд. Дешевле.
Мы вошли в большой классический номер мотеля. Большая комната — метров тридцать с двумя кроватями каждая по метр шестьдесят примерно. Две тумбочки, стол на нём телевизор, кондей, мини холодильник. Не считая ковролина вот и вся обстановка. В дальней стене от входа дверь в санузел, куда я а прямую и направился, побросав вещи на пол прямо на кровать.
— Канат, закажи пожрать — прогудел я из кофты стаскивая её через голову, прыгая на одной ноге пытаясь скинуть одновременно берцы. Чуть не упал, блин.
Минут пятнадцать теперь меня можно брать голыми руками. Я в душе соскребаю с себя пыль и песок этого мира. А песок этого мира иногда попадает в самые неожиданные места. Не смотря на охрану Канатом, пистолет висел на дверце душевой кабины. Так я скоро спать буду с пистолетом под подушкой, кстати, хорошая идея.
Первые пару минут с меня лилась коричнево-серая вода. А так и не скажешь, что был грязным. Пытался мыслить конструктивно, но, что-то ни чего толком не получалось. Нужен отдых. Всё-таки больше двух суток по местному времени и почти трое суток по старому времени на ногах, почти без сна. А мои циркадные ритмы и так ещё к этому миру не приспособились, что уж там говорить о биологических часах. Такой джетлаг кого угодно с ног свалит. Потому и голова как в тумане, хотя чисто тело, пока функционируют нормально. Но тут я отдаю должное региниратору. Как мне кажется, именно он ответственен за то, что я жру как не в себя и усваиваю если не всё, что съел, то гораздо больше чем усваивает обычный организм.