(не)военная тайна, или Выжить в тайге и не забеременеть
Шрифт:
— Спасибо! — улыбнулась ему, стараясь не показать, как на самом деле расстроена. По мне, так лучше бы эта дверь валялась и дальше.
— Обращайся, если что починить в этом раздрае надо… — Он скептически оглядел мою квартиру. — Только больше так не делай.
— Ты о чем?
— Не ори, как будто тебя убивают. Знаешь, у меня синяк на руке обязательно к вечеру появится.
Я подошла к нему и через ткань футболки провела рукой по плечу, затем ниже, касаясь его теплой бронзовой кожи.
— У меня есть гепариновая мазь,
Слова вырвались быстрее, чем я о них подумала.
— Мазь? — нахмурился капитан и выгнул одну бровь. Это же надо так исхитриться, у меня получается поднимать лишь обе. — А я думал, что ты, как самая настоящая феечка, вылечишь меня без помощи медикаментов.
Я надавила большим пальцем на слегка покрасневшую и припухшую кожу. Через пару часов и правда появится синяк.
— Ауч! — шикнул Калинин.
Я сжала его руку крепче, ощущение твердости было таким приятным.
— Понял. Понял. С тобой не забалуешь. Ты, оказывается, злючка еще та, Ворон.
— Прости.
Я разжала руку и пошла вглубь квартиры, аптечка лежала на полках стенки. Перед тем как взять её, я ненадолго приложила ладони к щекам, те горели по-сумасшедшему.
Что же со мной такое творится? Я всего два месяца назад собиралась замуж за другого, а сейчас и вспоминать про Слесаренко тошно — не оттого, что скучаю, а потому, что мне противно. Противно, что я потратила на такого никчемного человека несколько лет своей жизни. И, кажется, была даже влюблена в него. Я так думала. Почти все эти два года я думала, что это была любовь.
Только вот разве можно так быстро разлюбить? Правильно, нельзя. А это значит… Это значит…
Я протянула мазь Калинину и, соприкоснувшись с ним кончиками пальцев, опять забыла обо всем на свете. Мысли улетели куда-то в небытие. Здесь и сейчас оставались лишь его светлые голубые глаза, пухлые губы с таким ярким, словно нарисованным, бантиком на них и теплые пальцы. Мир сузился настолько, что не было больше ничего. Только Рома и я… Я и Рома.
Я смотрела на него и ждала.
Он не двигался слишком долго, и если бы Рома не заворожил меня своим взглядом, то я, возможно, шагнула бы в его сторону сама или затребовала поцелуя самым наглым и беспардонным образом.
Но слова не шли, губы не хотели открываться. А Калинин все смотрел, смотрел и не двигался.
— Спасибо, Настя, — тихо, с отчетливой хрипотцой наконец-то произнес он, и я разжала пальцы, чтобы он беспрепятственно смог забрать мазь.
— Не за что, — с трудом ответила ему. Собраться было сложно. Особенно когда мозг просто визжал нецензурщину лишь с парой культурных слов: “Целуй меня, целуй!”
Затем была целая минута неловкого молчания.
— Ну я пойду? — слегка запнувшись в словах, сказал Роман.
Да куда делась его прежняя уверенность? Мы оба словно в подростков превратились и стояли тут как два барана, уставившиеся на новые ворота.
— Иди, —
Неужели он ждал моего разрешения? А если бы я сказала нельзя? Он бы остался?
Я настолько была обескуражена увиденным — такой контраст в его поведении, — что вспомнила про Босюсика, лишь закрыв дверь.
Сначала хотела тут же побежать следом за мужчиной и затребовать вернуть своего питомца обратно, но затем вовремя остановила себя.
Калинину нужно обдумать случившееся, а мне привести себя в порядок. А Босс… ну ему понравилось спать с Романом, значит, он не будет против побыть поводом для новой встречи.
А еще была флешка с сериалом, который мне не очень-то хотелось смотреть. Но… Чего не сделаешь ради будущего мужа! Правильно! Многое! Сериал — это так… Пшик.
Я зашла в ванную, побрызгала на горящие щеки холодной водой — нужно как-то приводить себя в чувство.
А когда я увидела свою подушку, то мне опять стало плохо. Я быстро сняла наволочку и кинула её на пол, вместе с простыней и пододеяльником… нет! Я на этом больше спать не буду.
Когда все постельное белье было уже в коридоре под дверью, только тогда до меня дошло, что у меня нет мусорных мешков, даже обычных целлофановых пакетов, и тех нет.
Да что же это такое!
Пнула груду белья и передумала его выкидывать. Лучше отнесу к Калинину стирать. Будет еще один повод для встречи! Точно, именно так и сделаю.
Когда я при полной боевой готовности, а именно с вымытыми и накрученными распущенными волосами, с тоном на лице, выделенными скулами, подведенными глазами и губами пришла к мужчине своей мечты, того не оказалось дома. Вот так просто: мне никто не открыл дверь.
Я расстроилась.
Сильно.
Ведь то, что он мужчина моей мечты, я поняла совсем недавно, когда брила ноги в тазике с еле-еле теплой водой. Стала бы я делать такое ради кого-то другого? Конечно же, нет.
Время близилось к ужину, возможно, он ушел есть. Я вскинула голову и пошла на заставу через задний вход — так было ближе к столовой. Но и в ней Калинина не было, там вообще никого не было, что достаточно странно. Ленинская была пуста, а канцелярия закрыта на замок… Когда же я дошла до дежурки и увидела всё ту же угнетающую пустоту, то мне стало откровенно не по себе. Мертвецкая тишина и ни души.
Сразу вспомнились американские фильмы ужасов в стиле Хичкока и по телу прошелся озноб. Обняв себя за плечи, я ступила в сторону приезжей комнаты, не успела сделать и шага, как в коридоре распахнулось окно. Я вздрогнула от неожиданности и сжала плечи крепче.
Это порыв ветра, спокойно, Настя, спокойно!
Практически на цыпочках дошла до приежки и приоткрыла дверь, увидела спящего майора, который приехал на усиление, и на душе разом как-то полегчало. Ну хоть что-то… Кто-то… Надеюсь, он спит, а не того…