Не время для героев. Том 2
Шрифт:
Как работает Этерниум в их телах? Может быть, это зависит от времени? Или силы удара? Прочие безумцы налетели на башенные щиты с таким хрустом, что наверняка переломали себе кости. Может, критические повреждения освобождают нестабильную энергию из тел?
Размышления проносятся в сознании за мгновения. Приходится мгновенно придумывать, как спасти своих людей. Безумец защищён невидимым щитом, а значит, нужно не воздействовать на него магией, а задержать препятствием, или что-то швырнуть…
Поблизости нет ничего достаточно тяжёлого, что я мог бы отправить в полёт навстречу
Решение приходит неожиданно. Не нужны мне трупы — только стихия!
Со всеми четырьмя видами сил природы я ладил неплохо, особенно после того, как привёл баланс дара Аулэ в норму. Так что какого-то невероятного труда выдуманное заклинание не вызывает.
Вытягиваю руки вперёд, ладонями вверх. Энергия земли, которая вырывается из пальцев, устремляется меж солдат и врезается в брусчатку, в нескольких шагах перед нами.
Миг, воздействие волей, представление, как всё должно произойти… Команда, облечённая в фантазию, обрисовывает задачу силе, рвущейся наружу… Лёгкое движение ладонями — их нужно всего лишь резким рывком поднять, и…
Результат превосходит все ожидания. Повинуясь мне, прямо перед несущимся на нас одержимым из площади вырывается кусок земли. Огромный, в пару человеческих ростов в высоту и столько же в ширину, толще, чем стена крепкого каменного дома. Мышцы начинают немилосердно ныть, будто я собственными руками выдернул эту махину из земной тверди…
Безумец, набравший немалую скорость, налетает на возведённую мной преграду…
— ЩИТЫ! — только и успеваю крикнуть я, но в приказе нет нужды — солдаты и так их удерживают.
БАХ!
Взрыв сносит часть преграды, и по щитам тарабанят куски земли. Солдаты, не рискуя высовываться, то и дело оглядываются на меня.
— Вперёд! — командую я. — Вперёд, воины!
Рубка продолжается… Увидев мой пример, ещё двое магов земли используют похожие трюки, чтобы остановить взрывающихся безумцев. Несколько других колдунов собираются с силами и используют энергию воздуха, чтобы зашвырять одержимых дверьми окрестных домов, камнями и тем, что подвернётся под руку. Хвала Святым предкам, «взрывных» оказывается не слишком много, так что когда мы с ними справляемся — продолжаем теснить одержимых.
Через полколокола квартал оказывается зачищен. Всё вокруг усыпано трупами, повсюду кровь… Красными ручьями она бежит по брусчатке, по булыжникам, которыми вымощена площадь, собирается в желобах дождевых сливов, ямках, подползает вплотную к домам и останавливается у порогов…
Проклятье! Трижды, четырежды проклятье!
Внутри такое опустошение, словно вместе с чужой кровью из меня утекают силы.
Сбегая на войну, я даже не представлял, с чем столкнусь! Не мог и подумать, что придётся убивать сограждан, пусть и одержимых! Тех, кто долгие годы на этих рубежах сопротивлялся натиску Ялайского королевства и помогал удерживать его от вторжения!
И когда происходит такое… у человека остаётся два пути. В нём либо что-то ломается, и он перестаёт быть самим собой, сдаётся… И умирает — физически, или духовно...
Либо случившееся укрепляет его волю и зарождает в душе желание
И я, кажется, среди вторых…
Видя, что происходит, я с каждым ударом сердца, с каждым колоколом, каждым павшим от моего меча или оружия моих людей человеком всё больше и больше осознаю желание покончить с этой войной как можно скорее.
Но что могу сделать я — обычный сотник, пусть и с магическими секретами? Да, взлёт по службе получился быстрым, но в общем масштабе я ничего не решаю, и всё также выполняю приказы тысячников и генералов.
Но я желаю иного! Всем сердцем и всей душой мечтаю сделать что-то, что остановит бойню — и не только происходящую сейчас, но и всю войну в целом!
Однако пока что от меня зависит совсем немного, и это угнетает… Но поддаваться унынию некогда — по всему городу кипят бои, над некоторыми кварталами бушуют пожары, отдельные улицы затянуты дымом и вокруг нас то и дело появляются новые противники.
Оказывается, что из простых горожан и солдат делают не только живых «взрывателей». Помимо этого ужаса накормленные Этерниумом отдельные люди, как выясняется в ходе нашего продвижения, получают магические способности!
Чаще всего — неконтролируемые. Но в рубке вплотную, когда один из противников неожиданно бьёт вокруг огненным веером, замораживает нескольких человек до состояния хрупкого льда или ломает руки и ноги мощными потоками ветра, это не играет особой роли… Такие противники — самые неприятные «сюрпризы», и проходя последний квартал я теряю шесть человек именно из-за них…
Живых сторонников Империи в Лавенгейском валу осталось мало — только в крепости да магическом квартале, где имперские колдуны приняли в двух своих башнях и училище какое-то количество спасшихся горожан и местных солдат.
Маги, которым имперский закон строго-настрого запрещал применять колдовство для нанесения вреда людям, не щадя себя, начали убивать одержимых. У них просто не было выхода — чтобы спасти выживших, Адепты и Практики сжигали безумцев, старели, и держали оборону.
И теперь за то, что они пытались помочь людям, за то, что спасали их, молодых колдунов ждёт плаха…
Всё это я узнаю в разговоре с капитаном «Небесной сотни» — тяжёлых латников, с которыми мы встречаемся за четвёртой крепостной стеной во время короткой передышки между боями. Отряд как раз отступил от магического квартала. Солдаты пытались прорваться к башням колдунов, но вокруг оказалось слишком много одержимых, и им пришлось перегруппироваться.
Собственно, на главной площади Лавенгейского вала, расположенной аккурат посредине между четвёртой и пятой крепостными стенами, сейчас и собирается большая часть орудующих в городе боевых групп. Генерал Молох лично руководит штурмом. Вместе с ним сейчас пересматривает тактику и отец — он спешился и вместо кавалерии, которой в городе с не слишком широкими улицами не разгуляться, руководит двумя отрядами рыцарей, закованными в тяжёлую броню. А вот Роберта и Нормана поблизости от него не видно, и я подозреваю, что их на штурм не взяли...