Не время для вечности
Шрифт:
Они вдвоем на берегу этого потока. Сидят, взявшись за руки так, словно будут сидеть вечно.
Когда-то они тонули вместе и воскресали вновь. Она становилась его отцом, а он ее маленькой девочкой.
Она умирала, и он умирал тоже. Их души следовали друг за другом по пятам.
Иногда
I was Born and I Was Dead.
Иша видит.
Она стоит в соломенно-желтой траве рядом с голубым домом. Она заходит в дом.
Небеса темнеют, земля сотрясается, и с неба невероятными, бущующими потоками устремляется вода. Это происходит очень быстро. Вода покрывает все.
Иша плачет.
Ясон видит, что Джагай - это Иша. Он чувствует это всем сердцем. Он видит Асури. У нее большой живот, и она сидит на постели тяжело дыша. Ее глаза наполнены страхом.
Вспышка.
Ясон видит свой большой живот и чувствует, как внутри пульсирует жизнь. Джагай-Иша рядом, и он нежно обнимает Асури-Ясона.
Вода-вода-вода, так много воды.
Джагай больше не дышит, и Асури тоже. Их тела медленно поднимаются к потолку.
В следующее мгновение Ясон - девочка, падающая со скалы. Еще секунда и все.
Асури, ты снова ускользаешь от меня, - плачет он навзрыд.
Ее душа уходит вместе с душами других воинов, а он остается один... Нет, рядом друг.
Он поможет.
Жертвоприношение, свет, новая жизнь.
Ясон не чувствует Ишу рядом. Она где-то очень далеко. Темная комната, холодное одиночество. Нет, кто здесь? Молчаливый мудрец, сидящий в углу. 'Ты не позволила ему уйти'.
'Да!' - кричит Ясон. Сейчас он снова Асури, которая бросается в ноги мудреца и умоляет не забирать Джагая с собой.
Что на нее нашло? Нандини следует за ними, становясь братом, дедом, другом, матерью.
Всем, кто так нужен, кто так близок. Все переплетено, перепутано чудодейственной нитью во всех временах.
Нандини-Йогиня улыбается. От нее исходит чудесный свет.
'Как же нам выбраться? Что мы должны делать и куда идти?' - вопрошает Ясон. Он тих и смирен сейчас.
'Любить, - улыбается голос ринпоче.
– И помнить о долге'.
Он уже растаял, его нет.
Любить. В том убегающем танце рук, крадущихся за кромкой солнца на стене; в той вечной околдовывающей печали океанов, вздыхающих на грудях берегов; в том поезде, где все окна открыты и ветер бежит по вагонам, как свободная туча, гуляющая по просторным голубым небесам.
Любить. До самого последнего слова в столетней тишине, до самого невыносимо высокого пика, острого, словно игла, проткнувшая тонкую ткань твоих воспоминаний; до звезд, тихо падающих в нежное покрывало темных лесов. Любить.
Не говоря, не танцуя, не смеясь, не обнимая, но делая все это так, что даже и не выразить, сколь безумно и запредельно ты чувствуешь.
Любить до последней надежды, до выхода в сияние абсолютной красоты и чистоты, за пределы всех известных концепций бытия.
В глазах Ясона. В глазах Иши. Во всевидящих глазах на хвостах павлина.
Время танцует, и мы на его ладонях пляшем, как заведенные куклы, и пожалуйста, пожалуйста, шепчем мы высохшими от экстаза губами, не прекращайте музыку наших душ.
Любовь - это дом. Священный огонь на огромной поляне жизни.
То, что будет с нами всегда.
Даже когда нам придется расстаться.