Не время умирать
Шрифт:
К примеру, надо придумать, откуда самому Ковалеву известно о ситуации с бункером. Эта информация вне его официальной компетенции, а никто не любит, когда суют нос не в свои дела. Впрочем, чего мудрить? На Ковалеве лежал мониторинг информации вокруг «Американки», значит, ничего странного в наличии у него собственных информаторов в гарнизоне быть не могло. Можно кого-то слить. Ну, например, капитана Витухина. Придурок редкий, и толку от него мало. Сообщил, что бункер блокировали, все, свою функцию выполнил. Можно сливать.
Наконец Ковалев решительно
– Надо эвакуировать бункер, – уверенно заявил Ковалев. – Всех поместить в карантин. И если Бражников в сознании, надо выяснить, где он подхватил чуму. Это может быть крайне важной информацией.
– Слив подозреваешь? – напрямую спросил куратор.
– А как без того? Фигура уровня Бражникова подхватывает легочную форму чумы. И не где-то на Алтае, а в Москве. Случайность?
– Да, как версию стоит принять.
– Именно так.
– Ладно, спасибо за информацию, – поблагодарил Трифонов.
– Сочтемся, – усмехнувшись, ответил Ковалев и коснулся иконки отбоя.
Разговор прошел хорошо. Без сучка, без задоринки. Замечательно. А то, что Витухина пришлось слить, – невелика потеря.
«Конечно, его теперь возьмут на карандаш как моего агента, – безразлично подумал Ковалев. – Но для меня, если повезет, это скоро не будет иметь никакого значения. Впрочем, если не повезет, тоже».
Он набрал Стежнева и спросил, отвез ли он Пичугина.
– Как раз прибыли на парковку, – сообщил Кирилл. – Что-то надо?
– Да, нужна машина.
– С водителем?
– Эээ… – Ковалев задумался. – Нет, без водилы.
– Хорошо. Высажу Пичугина, отпущу водителя и пригоню вам машину.
– Так. Погоди. – Ковалев потер лоб, на ходу обдумывая рождающийся в голове план. – Давай так сделаем. Ты высаживай Пичугина, отпускай водилу, а потом, уже сам, заскочи в какую-нибудь военную часть и возьми у них, под мою ответственность, комплект ОЗК с изолирующим противогазом. И дуй ко мне, я на квартире. Я у тебя заберу машину, а тебе дам другое задание. Важное.
– Понял, скоро буду, – ответил Кирилл.
Глава 6
В которой москвичи начинают ощущать неясную тревогу, по городу ползут противоречивые слухи, но до паники еще далеко.
Меньше чем через час после начала совещания в штабе ТОРС в Москве начало ощущаться беспокойство. Мало кто из прохожих, измученных жарой, способен был внятно описать, что именно тревожного происходило, но многие на подсознательном уровне почувствовали неладное. То ли чаще стали завывать полицейские сирены на улицах, то ли больше фургонов «Скорой помощи» проносилось по выделенным полосам движения, то ли вертолеты начали время от времени появляться в небе, то ли все вместе так действовало на психику… Но состояние окружающего пространства было как перед бурей. Или перед войной, о которой еще никто не знает. Или как перед крупной аварией.
Лидия Семеновна Мирошник перебралась с дочерью в Москву из Евпатории сразу после возвращения Крыма в Россию и уже вполне привыкла к большому городу, но в этот день она невольно вспомнила такую же тревогу, испытанную в начале мая тысяча девятьсот восемьдесят шестого года. Тогда тоже непонятно что изменилось – то ли тише стало на улицах, то ли чаще стали поливать дороги из машин с цистернами, то ли что-то изменилось в самом окружающем воздухе. А потом поползли слухи. Лишь через несколько дней официально сообщили об аварии в Чернобыле.
Двигаясь от остановки «Стадион» по улице Софьи Ковалевской к своему дому, Лидия Семеновна обратила внимание на машину «Скорой помощи», промчавшуюся навстречу, в сторону 81-й больницы. Ей показалось, что она увидела что-то странное через боковое окно, словно человек, сидящий рядом с водителем, держал в руках нечто вроде большого шлема, или пакета со стеклом в боковой поверхности. Тревога усилилась, хотя Лидия Семеновна не была уверена, померещилось ли это от нехорошего воспоминания, или же действительно мелькнул необычный предмет. Уж очень он был похож на деталь противорадиационного защитного костюма. Слишком рифмовалось с мыслями о Чернобыле, чтобы быть правдой.
Убедив себя, что для волнений нет повода, Лидия Семеновна свернула во двор и вскоре отворила дверь своей квартиры на третьем этаже. Внутри было пусто, как может быть пусто в жилище одинокой пятидесятилетней женщины. Нет, мебель была на месте, и одежда на вешалке в прихожей, и обои вполне приличные, и холодильник, и еда в нем, и даже стиральная машина, без которой трудно приходилось в Евпатории. Но не было в утлой однушке, которую удалось выменять на советскую квартиру у моря, ни любви, ни надежды. Переезд ради дочери обернулся ничем. И обратно уже не вернуться.
Отогнав эти мысли, которые всегда посещали при возвращении в квартиру, Лидия Семеновна переоделась в домашний халат и принялась за обычные свои незатейливые домашние дела. Но через полчаса раздался настойчивый, длинный, неприятный звук дверного звонка. Лидия Семеновна вздрогнула. Она никого не ждала, да и друзья не звонят так протяжно. Сердце застучало на повышенных оборотах, Лидия Семеновна, шаркая тапочками по паркету, поспешила к двери.
– Кто там? – спросила она, прильнув к окуляру глазка.
– Это ваш участковый. Только не открывайте, пожалуйста, дверь!
За дверью действительно стоял мужчина в полицейской форме с капитанскими погонами, а рядом с ним парень помоложе, в халате, какие раньше были у врачей поликлиники и «Скорой помощи».
«Что такое творится? – встревоженно подумала Лидия Семеновна. – Недаром, видать, вспомнила про Чернобыль».
– Почему же дверь не открывать? – напрямую спросила она. – Милиция же.
– Полиция, – поправил ее участковый. – Вы вчера вызывали такси?