Не время умирать
Шрифт:
– Было дело, не без этого, – сознался аналитик, невольно поморщившись от накатившей головной боли.
– Пиджак снимай и садись. Жарко. – Ковалев указал на диван у противоположной стены. – Кирилл, ты пока свободен. Только будь на связи. Если понадобишься, вызову по рации.
– Хорошо.
Провожатый покинул квартиру, оставив генерала наедине с журналистом.
– Я понимаю, что ты весь в догадках… – Ковалев хмыкнул. – Но у нас тут такое дело… Честно признаюсь, пока не хочется всех на уши поднимать. Ты же знаешь, как в моей работе легко прослыть паникером? И что бывает, если к тебе прилипнет такое клеймо.
– Да.
– Ну
– С Бражниковым что-то? – напрямую спросил Пичугин.
– Экий ты догадливый! За что и ценю. Да. С Бражниковым. И именно «что-то». Точнее не скажешь.
– Пропал?
– Нет, вот тут мимо тазика. На месте Бражников. В бункере системы слежения. Секретный объект, как ты понимаешь. Его группа проводит серию экспериментов, как раз по «Американке». Но, как в известном анекдоте, есть нюансы. И заключаются они в том, что если мы не почешемся, не разберемся в ситуации и не купируем ее, может запросто начаться третья мировая война.
– Шутите? – Пичугин напрягся.
– Хотелось бы. Но что-то не весело. Во время очередного воздействия лазером один из обломков космического мусора, принимавший участие в эксперименте, сорвался с орбиты и теперь должен впечататься в действующий американский спутник. Причем изменение траектории произошло так круто, что любой мало-мальски грамотный баллистик отвергнет случайность произошедшего и легко вычислит, откуда у ситуации ноги растут. До реальной причины, может, и не докопаются, но начнут искать, и наверняка кому-то в голову придет та же идея. Тогда вся наша секретность накроется медным тазом. Это раз. А два, по факту, мы атакуем военный объект США. Первыми. Без объявления. Понимаешь, к чему все придет?
– Стоп, стоп! – Аналитик поднял ладони. – Но сам Бражников как это все объясняет? Он что, не может стабилизировать этот обломок?
– Что ты кривишься все время?
– Голова болит, – признался Пичугин.
– Это жара, – уверенно заявил Ковалев. – У меня тоже давит под черепом. Сейчас, подожди. У меня где-то было неплохое обезболивающее. Осталась как раз последняя пара таблеток.
Оставив журналиста, он скрылся на кухне, хлопнул дверцей шкафчика, звякнул стаканами. Вернувшись, протянул довольно большую капсулу в растворимой оболочке, а другую, такую же, проглотил сам, запив из стакана.
Пичугин тоже принял пилюлю.
– На, запей, – Ковалев протянул свой недопитый стакан. – Не бойся, я не заразный.
Отказываться Пичугин посчитал недопустимым, но с трудом поборол приступ брезгливости. Облизывать чужие стаканы он не любил, испытывая физиологическое отвращение. Но желание побороть головную боль и нежелание выглядеть чистоплюем в глазах генерала оказалось сильнее. Он вылил воду в рот, стараясь не прикасаться к стакану губами, и проглотил пилюлю.
– Беда в том, что Бражников действительно ничего не может. – Ковалев нахмурился.
– Но он же в бункере? – У Пичугина похолодело в груди.
– Да. И вот тут, дорогой мой, у нас, говоря по-русски и откровенно, начинается полная задница.
Генерал взял с журнального столика пульт управления DVD-проигрывателем и запустил запись на экране небольшого жидкокристаллического телевизора.
– Это запись с одной из камер в бункере, – пояснил Ковалев. – Строго секретная, разумеется. Посмотри. Войди в курс дела. А потом выскажешь мне свои соображения.
Пичугин ощутил, как головная боль начала сдавать позиции, отступая и освобождая сознание. Пилюля наверняка не из обычной аптеки, слишком уж быстро подействовала. Это было как нельзя кстати, теперь можно сосредоточиться на просмотре предоставленного материала.
Глава 3
В которой полковник Бражников ошибается в данных, так что ставит под угрозу мир на планете, а Пичугин предполагает невероятное.
Закончив расчеты, полковник Бражников несколько раз прокрутил на мониторе симуляцию столкновений с учетом погрешностей и остался доволен. Радовало, что разработанная им методология вычислений, воплощенная в уникальном программном обеспечении, в скором времени позволит выявлять пригодный для использования космический мусор в режиме реального времени любому оператору, не имеющему специальной подготовки. Вот это будет прорыв. Но пока не доведен до ума графический интерфейс, никто, кроме самого полковника, с системами «Американки» управиться не мог. Все данные пока приходилось вбивать вручную и построчно, создавая машинные коды для управления драйверами наземных лазеров.
Это была работа утомительная и кропотливая, требующая внимания, от концентрации иногда начинало рябить в глазах. Сначала создавалась математическая модель расположения объектов. Каждый оператор, ведущий по два обломка, вводил координаты, после чего просчитывалось состояние системы на момент лазерного импульса. Затем Бражников принимал решение, какие из обломков и как использовать. Они в виде математической модели также вводились в систему и обрабатывались серверными мощностями. Затем создавалась формула желаемого отклонения. Она просчитывалась и выводилась в виде наглядной симуляции с привязкой ко времени импульса. Результатом симуляции являлся необходимый для воздействия реактивный момент. Полковник передавал его оператору лазера, и тот задавал данные для вычисления мощности и длительности лучевого импульса, сверяясь с табличным значением материала того или иного обломка, его отражающей способности и прочих физических факторов.
Несмотря на работу системы кондиционирования воздуха, легче полковнику Бражникову не стало. Его то знобило, то кидало в жар, то и дело вырывался кашель. Голова тоже работала плохо. Но отменять столь важную серию экспериментов он не собирался.
«Надо взять себя в руки», – скомандовал себе.
Но сделать это оказалось намного труднее, чем подумать. Бражников понимал, что заболел. По всей видимости, сложилось несколько факторов, одним из которых, безусловно, стал алкоголь, а другим, скорее всего, сквозняк в квартире, когда, разгорячившись коньячком, полковник велел жене открыть дверь балкона. Летние ночи бывают коварны.
Собравшись, он передал оператору данные для формирования импульса. Компьютер начал обратный отсчет, после которого, в строго заданный момент времени, вычисленный с точностью до миллисекунды, сработал лазер, установленный в горах на Алтае.
– Есть попадание! – сообщил оператор. – Погрешность минус тридцать процентов.
– Компенсировать! – закашлявшись, приказал Бражников.
Вентиляторы серверов гудели, отводя тепло от нагруженных серверов. Механики, заметив прирост температуры, подключили дополнительную мощность от резервной цепи.