(Не) Все могут короли
Шрифт:
— Смотрите сами кардинал, легат вы, вам и отвечать перед Святым престолом за переговоры с Византией, — всё что мне оставалось, это поддержать его.
— Прошу дать письменный ответ на предложение Святого престола, — кардинал был абсолютно спокоен, мне нужно было этому только поучиться. Несмотря на все попытки греков вывести его из себя, он сохранял хладнокровие и выдержку. Чего нельзя было сказать обо мне. Гормоны юношеского тела, щедро сдабриваемые симбионтом, заставляли всё происходящее принимать близко к сердцу и поэтому я то бледнел, то краснел, то сжимал кулаки от злости, но молчал и не мешал спутнику придерживаться выбранной им линии поведения.
— Такого ответа сейчас мы дать не можем, — снова, который раз, василевс уклонялся от вопроса заданного прямо, — возможно ещё пара дней понадобятся нам на размышления.
— Или неделя, — добавила императрица, цинично улыбнувшись.
— Или неделя, — согласился Алексиос, с усмешкой переглянувшись с супругой.
— К сожалению, я не располагаю подобным временем, чтобы так долго ждать, — спокойно ответил кардинал, — поэтому готов подождать ещё несколько дней.
— Вы легат, — голос императора похолодел на несколько градусов, — будете ждать столько, сколько мы изволим думать. Или хотите убыть без ответа?
Кардинал поднялся со стула, и лишь слегка наклонил голову.
— Продолжим переговоры ваше императорское величество, через три дня.
Алексиос лишь пожал плечами, и махнул рукой, давая понять, что встреча окончена.
Моя охрана помогла спустить меня со стула и уложила на носилки, после этого мы с кардиналом Конти отправились по знакомому маршруту обратно вниз. По ставшей уже привычке, мы внутри дворца не обсуждали ничего, а делали это только вернувшись в квартал венецианцев.
— О, смотри чудо-юдо какое в носилках, рядом с латинянином.
Внезапно я услышал громкий разговор на русском с явным новгородским говором, справа от себя, когда мы проходили через очередной переход.
— Уродлив, как пёс шелудивый, — согласился с ним другой голос, говоривший на том же языке, — хотя говорят, что это какой-то очень важный венецианец. О корабле, на котором он прибыл, каких только баек люди не рассказывают.
Я приказал матросом остановиться и повернул голову в сторону говоривших обо мне гадости. У стены стояли четыре неплохо одетых, хоть и не поместной моде, бородатых мужика.
— Может вам языки укоротить, чтобы не лаяли на каждого встречного? — спросил я их на русском.
У них от моих слов, глаза на лоб полезли и спесь мгновенно слетела с лиц. Они стали кланяться в пояс и извиняться за своё невежество.
— В качестве извинений, сегодня вечером приходите ко мне в дом, — покачал головой я, — в квартале венецианцев спросите про меня, любой покажет дорогу.
— Хорошо сударь, — все четверо, ещё раз низко поклонились.
Вернувшись к кардиналу Конти, я на его вопрошающее выражение лица ответил.
— Русские купцы, ничего для вас интересного.
Он благодарно кивнул и мы пошли дальше к выходу.
Вечером, когда пришли гости, кардинал отправился к себе, поскольку ему было неинтересно общаться с северными варварами, а я стал дожидаться когда слуги проводят их в зал. Оглядываясь по сторонам, неуютно себя чувствующие в присутствии ребёнка, они сгрудились у порога.
— Присаживайтесь дорогие гости, — позвал я их, кинув приказ слугам, чтобы сервировали стол и несли еду.
Купцы, осторожно уселись за стол, всё ещё держась вместе.
— Думаю стоит начать со знакомства, — продолжил я, чтобы не было неловких пауз, — я третий сын правителя Венецианской республики, Витале Дандоло.
Мужики ошарашенно переглянулись между собой, и самый старший сначала представился сам, затем перечислил купцов сидящих рядом с собой.
— Предлагаю приступить к трапезе, после поговорим, — предложил я после знакомства, первым взяв с общего блюда кусок жареной курицы и положив его к себе в тарелку, начав расправляется с помощью ложки и ножа. Несмело, но остальные ко мне присоединились, а в пустующие рядом с ними бокалы, полилось дорогое вино, которое разливали слуги. Оно, как я и планировал развязало им языки, и мужчины немного успокоились, не видя для себя опасности.
— Господин Дандоло, — обратился ко мне самый старший из них, — хотел спросить, раз уж мы так накоротке разговариваем. Откуда вы так хорошо говорите на русском, да ещё и окаете, как будто в Великом Новгороде прожили сызмальства.
— Иван Игнатьевич, — я отложил нож, и вытер руки салфеткой, — во время своего паломничества в Иерусалим, к Гробу Господнему, мне досталась рабыня, как раз из славян, у неё я и выучил вашу речь.
Все четверо снова едва не открыли рты.
— Вы были у Гроба Господня? — с придыханием выдохнул купец, — расскажите, какой он?
Я пожав плечами, стал рассказывать, пускаясь в подробности, так будто снова там побывал впервые. Мои красочные описания оказались по достоинству оценены, поскольку купцы стали чаще креститься, с восхищением смотря на меня и не перебивая.
— Собственно говоря вот и вся история, — закончил я рассказ, — как я помог королю Англии попасть обратно на родину, в обход всех преград, думаю вам будет уже неинтересно.
— Сеньор Витале! — вскричал тут же Иван Бухарин, — смилуйтесь над нами! Расскажите! Никогда не слышали о таких чудесах и подвигах!
Остальные трое закивали, умоляюще смотря на меня. Я тяжело вздохнул.
— Хорошо, если вам и правда это интересно, то извольте.
Они одновременно перекрестились и поцеловали нательные кресты, подтверждая правдивость своих слов. Мне пришлось продолжить рассказ, не забывая упомянуть и свою роль в рождении наследника Англии. Их это рассмешило до слёз, и они не шелохнувшись дослушали всё до конца, лишь изредка прикасаясь к бокалам с вином, чтобы утолить жажду.
За окном давно мерцали звёзды, когда я наконец закруглился, объяснив им за что меня выгнал король Англии из своей страны.