(Не) Все могут короли
Шрифт:
— Ладно успокойся, — пошёл он на попятную, — я согласился и жалование Венецианец пообещал в достатке, даже дом сказал купит.
Глаза родственников алчно зажглись. Вопросы посыпались градом: что за дом, какого размера, сколько комнат. Вскипев, доктор отправился к ожидающим его пациентам, плюнув на возмущённую родню.
Перед отплытием домой мы ещё успели повстречаться с королём Арагона, который узнав, кто гостит в его охотничьем домике, приехал познакомиться. Всё же у него, как и у меня, было отлично с головой и заиметь личное
Позже, когда мы остались одни, он поинтересовался, что происходит, если наследник тут, а король с новой\старой женой в Париже. Пришлось ответить, что меня попросили охранять герцогиню де Мерани с детьми, пока в Париже всё не успокоится. Он не сильно этому поверил, но видя, что я не расположен объяснять большего, не стал настаивать, лишь поинтересовавшись о моих дальнейших планах.
— Завтрак, война с Польшей, обед, подписание капитуляции, праздничный ужин и салют, — ответил я.
Он обиделся и встав, отправился в общий зал, где его свита развлекала французов и наследника.
— «Вот он удивится, когда узнает, что эта была правда, — иронично улыбнулся я, смотря ему в спину».
20 апреля 1199 года от Р.Х., Венеция
— Людовик! — герцогиня поднялась с кресла и бросилась к пасынку, несмотря на неродную кровь, она заботилась о нём, как о родном и тот отвечал ей тем же вниманием.
— Доброе утро ваше величество, — склонил я голову, заходя вслед за ним, — мы вернулись, а ваш сын проявил себя за время похода настоящим храбрецом, даже в морских сражениях успел поучаствовать.
— Какой ужас! — вскрикнула та в ответ и стала крутить ребёнка, пытаясь рассмотреть царапины на нём или раны.
— Всё хорошо! Витале меня столькому обучил! Когда вырасту, обязательно построю себе десять таких кораблей как у него, или даже сто! — принц вырвался из её рук и мечтательно задумался.
— Дорогой, расскажешь мне о своих приключениях? — поняв, что парнишка находится под слишком большим впечатлением, она отступила.
— Да, конечно! — закивал головой он, поворачиваясь ко мне.
— Ты говорил сегодня на корабле, что снова уезжаешь Витале? Даже не станешь отдыхать?
Я кивнул головой.
— Я обещал кое-что твоему отцу, а ты знаешь, что я весьма щепетильно отношусь к данному мной слову.
— Возвращайся скорее! — огорчился он, — жаль, некому будет подтвердить мои слова! Ведь никто не поверит!
— Я попрошу сеньора Джакопо поприсутствовать при твоём рассказе, — улыбнулся я, — у тебя будет надёжный тыл.
— Да?! Спасибо Витале! — обрадовался он, и его забрали за собой фрейлины, умываться и переодеваться.
— Ну что ваше величество, мне только что передали письмо. Филипп пишет, что всё готово и он ждёт новостей уже от меня, — тихо сказал я, обращаясь к Агнесс.
Она кивнула, осторожно осматриваясь.
— Он мне тоже написал, и успокоил, сказав, что любит одну меня, хотя ведьма за весьма короткий срок пленила своей кротостью, набожностью и добротой, весь Париж. Даже раздала парижанам часть денег, что он передал ей на содержание!
— Не берите в голову, ваше величество, — попытался я успокоить её, — я за пару дней закончу свои дела в городе и отправлюсь в поход.
— Благослови вас бог, сеньор Витале, — девушка меня перекрестила, и благодарно склонила голову.
— До скорой встречи ваше величество, — я низко ей поклонился, — и помните, никому не верьте, и ждите лично меня. Я привёз вас, я же вас и отвезу обратно, по- другому не может быть.
— Я буду жевать вас, — она спокойно улыбнулась, — наш верный рыцарь.
Я справился за один день, встретившись со всеми, кто участвовал в моих проектах, и оставив каждому заготовленные ещё на корабле свитки с приказами и распоряжениями, продублировав лишь самую важную часть на словах. Всё, что я успел увидеть, так это то, что людей в Венеции стало ещё больше. Город и без того живой, теперь просто кипел жизнью, которая била в нём ключом. Появилось куча торговцев едой, открывались новые трактиры и гостевые дома, чтобы вместить всех приезжающих. Количество проституток на улицах также выросло в разы и многие, когда я проплывал мимо них, кричали мне здравницу, благодаря за появившуюся работу. Было немного стыдно за это, но выбора не было, от притока огромного количества людей, которые к тому же получали за свою работу деньги, в золоте и серебре, часть тратя в городе на еду и прочие развлечения, так что Венеция стремительно расцветала ещё больше, чем прежде и это сильно бросалось в глаза не только мне. Встречные лодки на канале, завидев меня, тут же освобождали дорогу, хотя это было и не нужно, поскольку пространства хватало для всех, простые жители кланялись мне, когда я проходил куда-то по своим делам, а священники, едва ли не каждую неделю рассказывали в церквях, приводя меня в пример, как нужно поступать истинному христианину, жертвуя деньги на благо веры.
Выдержать народную любовь оказалось гораздо сложнее, чем я думал, поэтому просто трусливо сбежал, когда мне доставили сообщение от сеньора Бароцци, что он расположился в дневном переходе от Венеции и ожидает моего прибытия.
Быстро попрощавшись с мамой, тяжело вздохнувшей при новости, что я снова уезжаю, но она настолько привыкла к этому, что лишь попросила быть осторожней. Отца я так и не встретил, он пропадал с посланцами папы во дворце, обсуждая необходимое количество кораблей, чтобы перевести заявленное количество участников похода в тридцать три тысячи людей, а также животных и иного груза. Поэтому следующим же утром: чистый, умытый и одетый в новенькую броню, которую я достал из своего сундука, я в сопровождении сотни присланных вместе с гонцом всадников, отправился на встречу к своему войску.
Конец 3 книги