Не все ответы...
Шрифт:
– А-а... лаки?
– Травоядные. Какой-то зверь вроде оленя, сейчас таких нет. И, предупреждая твой следующий вопрос, - Тайрэд улыбался, - могу сказать, что все вопросы о происхождении лоххо должны отпадать при первом же взгляде на твоего отца.
Орли рассмеялся, натужно и невесело, живо представив себе лесного медведя, и да, вопросов не было.
Барна, в разговоре не участвовавшая, но тут же присутствовавшая, заметила, как младенец отворачивается от ложки, надувая щёки. Бесцеремонно подхватив ребёнка, она ссадила его в кольцо драконьего хвоста. Выйдя
Точно по сигналу, в дом проскользнули двое мальчишек, и сели за стол, хмуро и пытливо ощупав гостей взглядами. Для Орли оказалась неожиданностью такая большая и разнородная семья Тайрэда. Он откровенно вглядывался в лица подростков, гадая, что их связывает с Лордом Змея. В прошлом тот всегда держался особняком. Даже сам Орли, скорее следовал за ним, чем был с ним - неприметная извне, но существенная разница. А теперь? Сын, жена, невестка, два младенца (чьи, интересно?), ещё два подростка (тоже, откуда? Внешнего сходства ни с кем из взрослых мальчишки не имели), и кто ещё остался не увиденным?
Орли хотел знать, насколько его друг изменился за эти годы, за восемнадцать лет, прошедших с их неудачного побега... ведь, по сути, они совсем не общались в те несколько коротких дней десять лет назад, когда Тайрэд гостил в замке Сокола.
После обеда разговор сразу не заладился... но кое-что Орли просто обязан был узнать.
– Почему ты ушёл? Отец очень расстроился.
– Я честно пытался. Но когда женщина, в которую я был влюблён, ради которой и остался, попыталась меня убить, я не выдержал. Можно сказать, это переполнило чашу моего терпения.
– Но ради королевства...
– Сакра как гнилое пятно, разлагающееся, отвратительное, - резко ответил шид.
– Ты думаешь, в других королевствах дела обстоят лучше?
– усомнился Орли, - тебе не кажется, что ты судишь с предубеждением?
Тайрэд нахмурился. Ему не хотелось это признавать, но лаки был прав. Он судил предубеждённо. Более того, он это и сам понимал.
– Наверное, всё дело в том, что это родина. Какая никакая, но родина. И мне очень тяжело мириться с её недостатками...
– Но... ты мог бы всё исправить. Отец бы тебя поддержал, нашлись бы и ещё сторонники.
Тайрэд посмотрел на него кисло, и отвечать не стал. Вздохнув, Орли решил сменить тему. Да и правда, что ему не так интересно было вернуть короля, как узнать о жизнь товарища.
– Так ты сам этот дом сладил?
– поинтересовался он, помня замечание о доме и обеде.
– Что ты!
– шутливо отмахнулся от него Тайрэд.
– Здесь уже мастер потрудился. Я только помогал, - он хитро сощурился, - теперь, правда, уже и сам кое-чему выучился. Когда деревню ставили...
Он оборвал себя на полуслове. Притихшие гости во все глаза смотрели на него, а глаза у лаки большие, поэтому внимание у них получалось очень выразительное.
– А ты действительно изменился, - тихо заметил Орли, - я не понимаю, правда, в чём именно...
– А теперь стал тяжёлый и неуклюжий?
– улыбнулся шид.
– Как чугунный горшок?
– Нет...
– Орли запнулся, - ты по прежнему лёгкий... но по другому, - он сощурился словно пытаясь высмотреть, ухватить ту неведомую разницу, - по-другому... ты стал похож на воду, такой же неуловимый, выскальзывающий
– А староста отца пожаром обозвал, - хихикнул Туг и, повернувшись к Тайреду, пояснил, - говорит, что после твоих визитов у него под ногами земля горит!
Аган и Щеб, таившиеся в стороне, дружно захихикали.
– ...Тиха родилась на рассвете. То есть мы не спали всю ночь, - рассказывал Тайрэд, баюкая дочь.
– И как только младенца вымыли-запеленали и все успокоились, схватки начались у Барны. И тут уж помогать настала очередь Кирмы. Вообще-то, Барне ещё месяц носить было, но, как объяснила Кирма объяснила, у беременных такое бывает. Её бабка была повитухой... Так что, всё началось по новой. Тимоха, даром что ранний, но в отличие от своей тёти появиться на свет не торопился. Я думал, поседею, честно.
Пересказывая ужасы своей семейной жизни, шид совершенно не выглядел
– Барна ругается, Кирма едва сама от родов отошла, дракончики под руку помогать лезут, мальчишки попрятались, Туг в обморок три раза падал...
– Эй!
– юноша, сидевший напротив отца со своим сыном на руках, обиженно вскинулся.
– ...и посреди этого бедлама преспокойнейше спит младенец. Картина, словами не передать!
– Сестрёнка замуж собирается. Отец её выбором недоволен, но Имма даже его переупрямит. Да и парень, в принципе, хороший. Правда ни гроша за душой, ну и со странностями. Ты его даже можешь помнить, сумасшедший раб-лоххо из Обители.
– Да, что-то припоминается...
– Тайрэду гораздо памятней была заботившаяся о безумце женщина.
– Лекари думали, разум к нему не вернётся, а парень вдруг поправляться начал. Это потом выяснили, что Имма к нему в комнату ночами пробиралась. Чем они там наедине занимались, неведомо, сестрёнку спрашивать неприлично вроде как, но помогло.
– А самого жениха о чудесных методах лечения не расспросили?
– Грита-то? А как же, только об этих свиданках ночных прознали. В глаз дал и говорить отказался. Отцу в глаз дал. Может отец за это его так и не любит?
– Грибы, ягоды, травы. Дрова. Каждое лето половина поселения за грядой промышляет. Если бы вы с противной стороны шли, наверняка наткнулись. Рыбу ловим, но только после нереста. Как ни странно, но от этого рыбы в озере даже больше стало. Подкармливаем.
Седой лаки усмехнулся.
– Хозяйственный ты стал, хоть сейчас замок доверяй!
– Да это не я. Девушки у нас работящие и смышлёные, до их появления, мы половины погреба не заполняли, а потом второй вырыть пришлось. Ну и готовить они умеют. Вкусно. Пока не останешься без ежедневной кормёжки и не узнаешь, как тебе хорошо жилось на всём готовом, - Тайрэд прижмурился, вспоминая, как привыкал к скудному драконьему питанию.