Не всё подвластно чародеям
Шрифт:
Пришлось, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, устроиться поломойкой. К тому времени я уже понимала, что второго Матисса или Ван Гога из моего непутёвого бойфренда не получится, да и вообще вряд ли выйдет что-либо стоящее. И двух лет не минуло, как Анри превратился в алкоголика, несмотря на неоднократные попытки вытащить его из трясины. Привык любую неудачу заливать вином, а потом уже и повода не требовалось. Всё чаще пропадал из дома, прихватив последние деньги, и возвращался в невменяемом состоянии. А то и вовсе мог исчезнуть на несколько дней, зато потом, голодный и ободранный, валялся в ногах и выпрашивал прощение. В конце концов всё это мне смертельно надоело, и я поставила вопрос ребром, момент только выбрала неудачный - он уже успел приложиться к бутылке. Короче,
Помыкавшись немного, пристроилась в богатый дом няней - но не для детей, однако. У вдовы Муштрейх таковых отродясь не было, зато имелись целых три болонки. Старуха их обожала больше всего на свете, буквально пылинки с них сдувала, если какая из шавок чихнёт вдруг - всё, трагедия жизни. Мне в обязанности вменялось кормить их, купать, развлекать играми и прогулками по парку, расчёсывать и завязывать бантики. Избалованные твари постоянно капризничали, грызли вещи и, пользуясь вседозволенностью, гадили где попало. Так и чесались руки взять какую-нибудь из них за хвост, да об стенку приложить хорошенько. Не без труда, но удерживалась, понимая, что последует за этим - либо старуха в ярости засадит меня в тюрьму, либо депортируют на родину, а возвращаться домой как-то совсем не хотелось. Однажды нервы всё же не выдержали - когда одно из несносных созданий зажевало моё новое платье, купленное после полугода жесточайшей экономии. Я отшлёпала её хорошенько, и в результате лишилась месячного жалования.
Вскоре после того я ушла от псинолюбивой работодательницы, откликнувшись на объявление о наборе девушек на работу в телефонную компанию. Читал, наверное, как осуществлялась телефония на заре её существования? Да, да, при активном участии барышень-операторов. Звонит клиент на станцию, отвечаешь ему, он просит - соедините меня с таким-то нумером!
– или вообще фамилию называет, благо абонентов было не очень много. Вставляешь штырь с проводом куда надо, а по окончании разговора разъединяешь. По-твоему примитивно? Но для людей того времени иметь собственный номер - почти то же самое, как сейчас похвалиться наличием дома киборга-дворецкого. Вот, кстати, и фотка здания, где я дарила людям счастье общения между собой на расстоянии. А это снимок, вырезанный из газеты - про работу нашей дружной бригады операторов. Самой публикации, увы, не сохранилось.
Да и изображение выглядит не лучшим образом - даже не из-за качества, а как будто кусок бумаги, на котором оно было напечатано, кто-то долго и упорно мял, а потом старательно расправил и разгладил.
– Ему пришлось побывать в переделке, - нехотя подтвердила Лайта невысказанные сомнения Эрика.
– Одно время была у меня мысль привести всё содержимое альбома в гламурный вид и даже раскрасить чёрно-белые снимки, но потом отказалась от этой затеи. Пошловато выглядеть будет, а так - как живые слепки истории.
Таких 'осколков былого' здесь присутствовали сотни, хотя, как призналась рассказчица, ещё большее их количество пропало бесследно или было уничтожено.
– Дружила когда-то с одним типом, внешне обаятельным, а на деле жутко ревнивым. Однажды, разозлившись, что я якобы строю глазки случайному знакомому, взял да изорвал целую кучу моих бумаг. На мелкие клочки, так что склеить их оказалось невозможным. На том наши отношения и закончились. Но давай не буду больше вспоминать этот не самый приятный эпизод из жизни, вернусь лучше к месту, на котором остановилась.
Там же, на телефонии, познакомилась с Роже, работавшим мастером-наладчиком связи. Полная противоположность разгильдяю Анри - собранный, целеустремлённый, пожалуй, даже слишком серьёзный для своих двадцати. Звёзд с неба не хватал, но искренне верил - упорством и трудолюбием всего достичь можно. Не сказать, что влюбилась без памяти, но его общество было мне приятно. А он уже строил грандиозные планы будущей счастливой семейной жизни. Может, всё у нас и получилось бы, да заронил ему кто-то в голову идею - поезжай-ка, братец, в Америку, там любой чистильщик обуви миллионером стать может, если очень постарается. Ты мне вначале хоть один конкретный пример приведи, увещевала я его - вон этих чистильщиков сколько, будка на каждом углу, хоть один из них на собственном фаэтоне раскатывает? Но отговорить не удалось, Роже так и уехал, клятвенно заверяя - чуть обустроюсь, мол, на новом месте, сразу заберу к себе. Увы, судьба распорядилась иначе - 'Куин Элизабет', на которой он уплыл, попала в шторм и затонула, так и не добравшись до побережья Соединённых Штатов.
Как услышала о том известие, целую неделю сама не своя ходила, да и после долго в печали пребывала - всё казалось, именно я виновата в его гибели. И потому как отговорить не смогла, и что ради меня помчался за большими деньгами. Жизнь, однако, постепенно взяла своё, научилась вновь воспринимать её краски и радоваться незатейливым подаркам, подкидываемым судьбой время от времени. Особенно когда повстречала Жана, конструктора-разработчика новых образцов стрелкового оружия. Военная отрасль процветала - в преддверии грядущего передела мира техники и обмундирования требовалось всё больше. Если помнишь историю - к началу двадцатого века практически не осталось неоткрытых земель, Азию и Африку поделили между собой ведущие колониальные державы. Молодых хищников Германию и Японию сложившееся status quo не устраивало, оттого и шла лихорадочная гонка вооружений. Уже тогда многие предрекали скорое начало грандиозной бойни, которая охватит весь Старый Свет. Находились и пацифисты, вовсю призывавшие остановить безумие грядущей бури, цитируя знаменитое выражение Нобеля - в нынешнее время две армии, сойдясь и осознав, что могут во мгновение ока уничтожить друг друга, повернут штыки в землю. Динамитный король, увы, оказался плохим провидцем - лишь полстолетия спустя изобретение атомной бомбы сделало глобальный конфликт убийственным для всех его участников.
Однако что-то увлеклась я чтением лекции по мировой истории. Абстрактная неизбежность войны где-то там в будущем отнюдь не мешала простым людям жить сегодняшним днём. Через год после знакомства мы обвенчались и поселились на рю Дишини, арендовав там симпатичный домик. Жан неплохо разбирался в технике, разработал проект скорострельной винтовки и внёс с десяток усовершенствований в уже существовавшие модели. У начальства поэтому был на хорошем счету, и его жалования вполне хватало на относительно безбедное существование. Вскоре после свадьбы я уволилась с работы и заделалась примерной домохозяйкой.
Тихо-мирно прожили мы до начала Первой Мировой. Жан, который запросто мог остаться в тылу и продолжать спокойно трудиться на благо отчизны, в порыве патриотических чувств записался в добровольцы и ушёл на фронт. И вновь горько раскаялась, что отпустила - и месяца не прошло, как погиб он в битве на Марне. Эх, была бы уже тогда Мастером Духа, всё сложилось бы по-другому...
Замолчав, Лайта уставилась куда-то вдаль, и глаза её подёрнулись влажной дымкой. Эрик сидел, не шелохнувшись, боясь неосторожным словом задеть за живое.
Так в одночасье рухнул мир, ставший уже привычным, - погрустневшим голосом продолжала Великий Мастер.
– От домика на рю Дишини пришлось отказаться, на оставшееся после похорон и поминок сняла небольшую каморку на окраине и устроилась работать санитаркой в госпиталь. Среди моих коллег больше половины носили чёрные платки вдов; сообща переживать горечь утраты оказалось значительно легче. К тому же согревала душу мысль - пусть те, кого нам удастся спасти и выходить, отомстят за наших мужей. Раненых становилось всё больше, мы буквально изматывались, вкалывая от зари до зари, а заодно проклиная как саму войну, так и её зачинщиков. Кое-кто из выздоравливающих оказывал мне знаки внимания, но принимать их казалось кощунственным по отношению к памяти погибшего супруга. Да и, честно говоря, попросту не было сил! Я даже склонялась к тому, чтобы по окончании безумной мясорубки уйти в монастырь и отречься от всего мирского. К счастью, так и не реализовала своё намерение - наверное, слишком любила жизнь, не решилась окончить её в постах и молитвах.