Не все так однозначно
Шрифт:
***
Утро следущего дня началось для меня с вопросов. Кто такой Тимур и как он связан с Виталиной? А все этот след на шее, который служил красноречивым напоминанием о том, что сложившаяся ситуация касается меня лично.
За завтраком я внимательно следила за Виталиной, пытаясь найти ответы. Надо признать, девушка была красивой: густые светлые волосы, большие глаза, нежные черты лица. Даже дурацкая форма горничной не портила ее внешний вид. С другими работниками она держалась приветливо, только дворецкий Николай заставлял ее зажиматься и опускать глаза в пол. Это я могла понять,
С каждым днем во мне копилась решимость разобраться в происходящем. Нет бы сидеть и не отсвечивать, но куда там. Внутри бурлила энергия и желание…Не знаю чего, но это не давало покоя. И есть только один человек, который может помочь мне.
В огромном особняке было на удивление тихо, когда я вернулась с очередной прогулки на машине. Обычно в это время с кухни доносятся голоса персонала и неясный шум. Я почему-то стала передвигаться по дому на носочках, как будто ожидала за следующим поворотом обнаружить нечто ужасное.
Неожиданно до моих ушей донесся приглушенный всхлип.
— Дай руку, — послышался тихий голос Николая за одной из дверей. Я аккуратно приоткрыла ее, оставляя небольшую щелку для обзора.
Увиденная сцена заставила волосы встать дыбом. Дворецкий стоял полубоком ко мне и очень медленно ножом резал руку Виталины чуть выше локтя. Впервые на моих глазах мучали другого человека, и смотреть на это было невыносимо. Но еще хуже бездействие…Я старалась собраться с мыслями, чтобы ворваться в комнату и прекратить страдания несчастной девушки, но странная паника и неуверенность тормозили. Теперь понятно, откуда взялась кровь на лестнице. Пока я мялась у двери, Николай убрал нож, предварительно вытерев его белоснежным носовым платком.
— Уже три. Ты помнишь, что я обещал тебе на четвертый? — вкрадчивым тоном спросил садист. Виталина судорожно кивнула. — Умница.
Я быстро спряталась за угол и, когда дворецкий ушел, незаметно проскользнула в комнату.
— Что происходит?! — громким шепотом спросила я, надвигаясь на девушку. Она прижимала руку к ране, которя очень сильно кровоточила. — Господи, тебе надо в больницу.
— Нет. Он всегда идеально рассчитывает глубину пореза. Так, чтобы остался шрам, — безэмоционально проговорила Виталина.
Я судорожно пыталась найти хоть какую-нибудь тряпку, но на диване лежали только подушки. Пришлось снять наволочку, чтобы накрыть рану.
— Тогда скажи, где аптечка.
— На кухне есть. В ящике белом внизу, рядом с плитой. Постарайся не наткуться на Николая.
Я в рекордные сроки принесла все необходимое и сразу принялась за дело. Усадила девушку на диван, а сама устроилась возле нее на полу.
— Рассказывай, — потребовола я, вытирая окровавленную руку постарадавшей мокрым полотенцем. На чистой коже показались еще два рубца. Идеальная симметрия. Чертов эстет!
— Я разбила очень дорогое вино и получила наказание, — прозвучало так, будто она верила в то, что заслужила это.
— За подобное штрафуют, а не режут!
Виталина
— Почему так? — я упорно пыталась добиться вменяемого ответа. — Гриша знает?
И тут произошло невообразимое: хорошенькое личико превратилось в застывшую маску и глаза зло сверкнули. Это был ответ. Мне вдруг стало так больно. Белое стало черным. Я помогала жестокому сукиному сыну. И самое отвратительное — буду и дальше помогать.
— Когда я здесь появилась, Григорий сказал, что со мной можно обращаться как угодно. Все, кроме сексуального насилия. Это условия моего договора.
— Ты не просто так здесь, — догадалась я.
— Отрабатываю долг, — просто призналась девушка, осматривая свою перебинтованную руку. — Я пьяная за руль села и сбила человека. Не насмерть, он выжил, но под статью я попала. Здесь всяко лучше, чем в тюрьме.
— Гриша тебя отмазал в обмен на уборку по дому? — попыталась уловить логику действий я.
— Это все из-за Тимура.
Я резко вскинула голову и во все глаза уставилась на Виталину. Моя бурная реакция не осталась незамеченной и вызвала очень подозрительный взгляд.
— Понятно. Вы уже познакомились. Теперь он от тебя не отстанет. Все сделает, чтобы насолить давнему врагу.
— Объясни, наконец, что все это значит! — взмолилась я.
— Эти двое много чего друг другу сделали. Сначала по мелочи в бизнесе соревновались, потом по-крупному…Не знаю, кто первый перешел черту, но сейчас все очень плохо. Меня это не волнует, и тебя не должно. Если уж решила остаться, просто не позволяй сделать из себя разменную монету… Я вот, как сестра Тимура, стала таковой.
Это объясняло многое, но не все. Он же приходил за ней той ночью.
— Тебя здесь не держат силой? — решила уточнить я.
— Нет. Мне от Тимура ничего не нужно, за свои ошибки сама расплачусь. Единственное, что скажу — он полный м*дак! Бросил нас с мамой одних, чтобы зарабатывать свои грязные деньги, — кажется, Виталину прорвало. Она высказвала мне всю свою обиду на брата с горящими глазами и нервно подрагивающими руками. — Он мог выбрать, что угодно, и быть рядом, но нет, криминальные авторитеты оказались дороже семьи. Мне было 14…7 лет прошло, а я до сих пор помню безжизненный взгляд мамы, когда она каждый день смотрела в окно, надеясь, что единственный сын вернется. Все деньги, которые он присылал, она отдавала в детские дома, не простила такого отношения. Весь в отца, тот тоже ушел.
— Неужели роль рабыни в этом доме лучше? Ты же понимаешь, что тебя используют, — не поняла я странную гордыню девушки.
— И пусть. Знаешь, что было, когда я через несколько месяцев выследила Тимура и пришла повидаться? Он накричал на меня и вышвырнул из своей новой квартиры. А три года назад объявился, просил прощения, опять деньги предлагал…Но поздно, для меня поздно. Мы уже давно чужие люди. Мама, конечно, виделась с ним. А полтора года назад она умерла, и Тимура на похоронах не было! Я лучше буду одна, чем с таким братом. Осталось проработать всего полгода, а потом новый паспорт и новый город, где меня никто не найдет.